В январе 1925 года он вернется из Шанхая в Харбин, появится в Маньчжурии. Старые сподвижники Гордеева - Калинин, начинавший с ним еще в отряде в 1922 году, Ктиторов, имеющий вес среди бывших каппелевцев, - принимаются по его указанию запасаться оружием и лошадьми, подыскивать надежных людей.
Гордеев предполагал на этот раз закрепиться в староверческих районах Забайкалья: наладить связи с тамошним крестьянским населением, основать сеть ячеек по Чикою. Был у него замысел проникновения в государственные органы - заявил в своем кругу:
Гордеев активно курсирует по китайским городам и станциям КВЖД и развивает такую бурную деятельность, что оказывается в центре внимания забайкальских органов ОГПУ, определивших его для себя «непримиримым врагом трудящихся Забайкалья».
В ночь на 13 апреля 1925 года группа забайкальских чекистов, переодетых в форму китайских полицейских, похищает Гордеева прямо из номера гостиницы в Маньчжурии и благополучно вывозит на автомобиле через границу, на советскую сторону.
Первоначально, на самом высоком уровне, планируется открытый показательный процесс, над «главарем белого движения», но политические интересы перевешивают.
В Москве решили не подставляться для международного скандала: по документам Гордеев оставался китайским подданным Касьяновым. Дипломатам не хотелось объяснять, как это так получилось, что пролетарское государство, с самой передовой, гуманистической идеологией, похищает на территории другого суверенного государства его гражданина и вдобавок собирается его показательно судить с заведомо известным итогом.
ВЦИК СССР принимает специальное закрытое постановление, разрешающее Коллегии ОГПУ рассмотреть дело Гордеева во внесудебном порядке.
11 января 1926 года З.И. Гордеев признается виновным в преступлениях, направленных к свержению, подрыву и ослаблению рабоче-крестьянских Советов. Приговор - расстрел. Его привели в исполнение в Чите 30 января 1926 года.
.РОКОССОВСКИЙ открыл глаза и принялся накручивать ручку телефонного аппарата:
- Барышня, милая, соедини с Читой. Номер? А номер такой, красавица.
- Слушаю.
Голос жены прозвучал глухо, как из бочки, но его колокольчик Константин узнал бы из тысячи. Юлечка. Немногим больше года прошло, как связали их брачные узы, а если собрать в кучу все служебные командировки молодого комполка, но и месяца семейной жизни, в полном ее понимании, наверное, не наберется. Эх, Юлия Петровна!