А завтра ей идти на работу в этот самый садик. Очень удачно получилось, что удалось устроиться так, что Никита был в том же садике, все-таки побольше на глазах, под ее собственным присмотром. Хоть он и хорошо сейчас себя чувствует, но нельзя забывать о том, что за ним нужен глаз да глаз, чтобы не перенапрягался. Впрочем, Наташе вполне можно доверять. Насте повезло — в садике работала очень приятная девочка, приблизительно ее ровесница, и Настя с Наташей сразу подружились. Настя вообще-то редко так быстро сходилась с людьми, была довольно замкнутой, но с Наташкой было так легко, как будто она знала ее давным-давно. И Никитке она сразу понравилась, а для Насти это было серьезным критерием ее отношения к людям. В те дни, когда она сама в садике не работала, Наташа вполне справлялась с ее упрямым чадом. Надо бы сегодня напечь печенья, Никитку с Игорем побаловать и завтра с собой в садик захватить для Наташи. Она сладкоежка и всегда приходит в восторг, когда Настя приносит с собой что-нибудь вкусненькое, а сама учиться печь наотрез отказывается. Говорит, что самой печь неинтересно.
Настя улыбнулась и отправилась на кухню, откуда уже послышался нетерпеливый голосок сына:
— Мам, ты где?
— Иду, Никуша, иду! Подожди минутку, сынок, сейчас завтракать будем.
Покормив сына, Настя стала собирать его в садик. Он уже стоял в свитере и теплых брючках, когда внезапно раздался телефонный звонок. Господи, кому это так не вовремя приспичило?
Она с досадой сняла трубку. Женский голос, назвавший ее по имени, сначала показался ей незнакомым.
— Кто это?
— Нехорошо одноклассниц не узнавать! Это Лена.
Ах да — это же действительно немного хрипловатый голос Ленки Шепитько. Или она уже Гусева? Они с Ленкой по старой памяти перезванивались, но довольно редко. В последний раз Ленка звонила с полгода назад.
— А я тебе звонила, звонила, никто к телефону не подходит, решила сюда звякнуть, у твоей мамы узнать, куда ты подевалась, — трещала Ленка, совершенно не заботясь о том, слушают ее или нет.
— Да, мы пока у мамы живем, — сдержанно ответила Настя, не вдаваясь в подробности.
— Вы все, что ли?
— Что за дурацкий вопрос! — возмутилась Настя. — Естественно, все.
— А-а-а, — протянула Шепитько. — А я подумала…
Насте стало как-то не по себе от ее многозначительного тона. С чего это Ленка задает такие странные вопросы?
— И что же ты подумала? — осведомилась она как можно более равнодушным тоном.
— Нет, так… Ты знаешь, я вчера Елагину видела, она замуж вышла, представляешь?
— Представляю. А что особенного-то? Ты, кстати, еще Гусевой не стала?