* * *
Но этому не суждено было свершиться, черт побери.
Томас подошел и встал рядом с ней, глядя на клубящиеся облака над головой, подставляя лицо ветру, ерошившему его волосы.
— Мы скоро высаживаемся в Корк-Харборс, — сообщил он.
Мегги, предусмотрительно придерживая шляпку, повернулась к мужу. Он вытирал слезящиеся от ветра глаза. И выглядел ужасно красивым, но… но снова изменившимся. Совсем не тот человек, который стонал, кричал и целовал ее до одури в прошлую ночь. Что с ним происходит? И неужели все мужчины такие — совершенно непредсказуемые, не имеющие ни малейшего представления, как приятно улыбаться, целоваться и ласкать друг друга?
— Надеюсь, скоро разразится шторм. Обожаю штормы.
— А вот лошади — нет. И совершено не выносят сильной качки. Добавь к этому дождь, и они могут обезуметь настолько, чтобы проломить борт и броситься в море.
— Жаль, что у них нет пальцев: было бы за что держаться. Он усмехнулся, вспомнив, как не хотел покидать ее, такую теплую и мягкую, с едва заметной улыбкой, играющей на губах. И тут она подняла ресницы, взглянула на него, и видела только его, его одного, улыбнулась ему, ему одному. И он это знал. Но дел было столько, что пришлось ее покинуть.
— Пендрагон лежит в двух часах плавания к югу отсюда, прямо на берегу, в конце небольшого мыса. Он был выстроен четыре столетия назад. Эта крепость была призвана отражать нашествие врагов. Но Кромвель сжег ее, потому что Кавана отказались сдаться. Позже, при Карле II, крепость была выстроена вновь.
— Кавана?
— Мой двоюродный дед, Родни Малком, младший брат прадеда, купил Пендрагон на деньги, доставшиеся ему в наследство, когда французы в конце прошлого века предали Кавана.
— Их предал Наполеон? Томас кивнул.
— Восстановил против них соседей. Его приспешники распустили слухи, что Кавана угонят и перережут скот во всей округе без малейших угрызений совести. Правда, никто не утверждал, что при этом они хотя бы пальцем тронут кого-то из людей. Кроме того, французы много чего им пообещали, но не сдержали слова. Кавана взяли деньги, полученные за Пендрагон, и отправились в колонии. В город, называемый Бостон. Мне кажется, что Пендрагон совершенно необычен и по-своему поразителен.
Глаза Мегги восторженно блеснули. Она забыла о шляпке, и ветер тут же этим воспользовался. Томас едва успел подхватить ее и надвинуть на спутанную гриву, а потом легонько погладил Мегги по щеке, нагнулся и поцеловал в губы.
— Как бы я хотел подольше остаться с тобой сегодня утром, — признался он и снова ее поцеловал.
Мегги прижалась к нему, лизнула его нижнюю губу. Он отступил, чтобы завязать ленты шляпки под ее подбородком.