— Лорду Ланкастеру неприлично ласкать свою жену на качающейся палубе корабля.
— Почему бы нет?
— Помолчи, — посоветовал он, касаясь ее подбородка и улыбаясь. — Знаешь, у нас есть собственная маленькая гавань, где местные рыбаки швартуют свои шлюпки. За стенами замка находится маленькая деревушка, тоже Пендрагон, где имеется несколько лавчонок для сотни или более жителей, живущих в округе. Но мы чаще всего ездим в Кинсейл за припасами. Это к югу от Пендрагона.
— Пендрагон, — повторила она. Это слово оставляло вкус на губах, вкус приключений, древних секретов и потайных ходов, о которых никто ничего не знал. Она перекатила слово на языке и еще раз повторила вслух:
— Пендрагон. Дом моего кузена Джереми в Фауи называется «Челюсть дракона». Ну не поразительное ли название? Я так хотела… ах, все это глупости. Забудь. Нет, я хотела там побывать. Дом стоит на высокой скале, а внизу, у самого основания, валяются большие острые камни. Отсюда и название.
Если бы в эту минуту на корабле каким-то магическим образом возник Джереми, Томас с радостью швырнул бы его за борт. Она мечтала жить в его доме!
Томас был так зол, что готов был пустить корабль на дно, но сдержался и сквозь зубы заметил:
— Пендрагон очень стар. Когда-то он имел большое стратегическое значение. Теперь же просто прекрасен. И доживает свой век.
Мегги озабоченно нахмурилась.
— Что с тобой, Томас? Голос у тебя такой же холодный и резкий, как у моей бабки, леди Лидии, способной единственным взглядом и разрезать окорок, и располосовать безмозглого соседа. Она живет в Нортклифф-Холле вместе с дядей Дугласом и тетей Алекс. На нашей свадьбе она не была, потоку что заболела. Однако, судя по письму, которое я получила, она очень довольна, что я вышла за графа, и к тому же англичанина, а не проклятого шотландца, как мой дядя Колин. Все же стоит ей поговорить с тобой пять минут, и она мигом отыщет кучу недостатков в твоем характере. Поэтому тебе вовсе ни к чему смотреть на меня сверху вниз и копировать бабушку. Не забывайте, милорд, что прошлой ночью я подарила вам ослепительное наслаждение, если, конечно, стоны и вздохи могут служить достойной меркой, что, разумеется, так и есть. Я знаю это по личному опыту.
Она наградила его улыбкой, при виде которой Томас едва не взял ее тут же, на палубе.
— Я думала, что вы хотите немного помечтать, — продолжала она, — и, может, даже грезить, но у вас тонкие губы и ледяной взгляд, и я не пойму причины.
Ладно. Он на минуту забудет Джереми и его идиотский дом с идиотским названием, от которого Томаса тошнит. Но он не хотел, чтобы Мегги узнала о его ревности.