— Миледи, — окликнула Мегги с порога и, не дожидаясь ответа, вошла в комнату, разительно отличавшуюся от всего остального замка. Это помещение напоминало типичный лондонский салон: большое, просторное, меблированное в египетском стиле, вышедшем из моды, но, несомненно, оригинальном и хорошего вкуса: диваны с ножками в виде лап сфинкса и подлокотниками в форме птичьих когтей. Мэдлин сидела за прелестным антикварным бюро, расположенным так, чтобы солнечный свет, проходящий из чисто вымытых окон, падал слева.
Мэдлин, задумчиво грызшая кончик пера, подняла голову:
— А, это вы? Ну входите, раз уж пришли, нечего мяться на пороге. И на больную вы не похожи. Томас сказал, что кто-то ударил вас по голове, но что-то непохоже. Надо сказать, настоящая леди в подобном случае лежала бы в постели, бледная как смерть.
— Простите. Знай я, что вы потребуете доказательств, не сняла бы повязку.
— А язычок у вас отточенный, даже слишком. Какая жалость! Кстати, миссис Блэк сообщила мне, что вы наняли несколько женщин из Кинсейла для чистки и уборки. Что все это значит?
— Я бы сама сказала вам, мэм, но кто-то действительно ударил меня по голове прошлой ночью, и мне было не слишком хорошо. Я просто забыла.
— А мне кажется, что вы из тех девиц, которым необходимо постоянно находиться в центре внимания, а если они не получают того внимания, которого, по их мнению, заслуживают, не стесняются разыграть целое представление.
Мегги приняла подобающую случаю театральную позу.
— Ах, почему я раньше об этом не подумала?!
— Может, вам иногда и удается позабавить моего сына, мисс, но мне, поверьте, ничуть не смешно.
— Собственно говоря, я миссис. И к тому же графиня. А если хорошенько вдуматься, то и миледи. Более того, во всех официальных случаях мне полагается идти впереди вас и садиться на хозяйское место. Что вы об этом думаете?
— Я вообще об этом не думаю.
Мегги вздохнула и, не спуская глаз со свекрови, медленно начала:
— Вы спросили меня, что все это значит. Все очень просто: я хочу, чтобы в этом доме было чисто. Чтобы каждый уголок сиял свежестью. Чтобы повсюду разливался аромат чистоты, запах лимонного воска и простого мыла. Чтобы Пендрагон сверкал, как сверкает ваша комната. Хочу, чтобы стека скрипели, если по ним провести пальцем, совсем как ваши. Хочу уничтожить все эти старые грязные шторы, рваные и проеденные молью, и впустить солнце во все комнаты. Хочу, чтобы древняя люстра в вестибюле переливалась всеми цветами радуги. Хочу, чтобы по коврам можно было ходить, не поднимая столбы пыли.
— Вы слишком многого хотите. Это вздор.