В посылке из дома оказался семейный портрет. Она не сознавала, что плачет, пока Томас не процедил:
— Хорошая картина. Правда, в жизни у Мэри Роуз не такие огненные волосы. А у Макса подбородок острее. Что же до Лео… он, кажется, вот-вот сорвется с места, перескочит через забор и помчится по полям. Но, в общем, превосходно. Перестань плакать.
Мегги, шмыгнув носом, поставила портрет на столик, поближе к стене, отступила и вновь всмотрелась.
— Поразительно! Отец знал, что я буду ужасно скучать по дому. Он лучший родитель в мире.
Томас промолчал и только немного погодя предложил:
— Может, снесем его вниз, покажем всем? Жаль, что твоего дяди-графа нет на картине. Матушка наверняка ценила бы тебя куда выше, напоминай ты ей почаще о своих высокородных родственниках. Я забыл ей сказать, что твоя тетка — дочь герцога. Может, ты еще сумеешь подняться в ее глазах?
— Она по-прежнему называет меня мисси. Я дважды поправляла ее, ну, разве что чуть язвительно. Но ее не остановить.
— Возможно, ты права, — кивнул Томас. — Пойдем.
Он снес ее портрет в гостиную, поставил на каминную доску и отступил.
— Господи, Мегги, да ведь твой отец-красивый мужчина! У него действительно серебряные пряди на висках?
— По-моему, да, — кивнула Мегги.
— Она слишком молода, чтобы быть вашей матерью, — заявил лорд Киппер, не спуская глаз с Мэри Роуз. — Прекрасные черты, и, хотя она сидит прямо, впечатление такое, что просто тянется к вашему отцу.
— Ее тебе не соблазнить, Найлз, — бросила Мэдлин.
— Хотите пари, дорогая? — улыбнулся он.
— Мэри Роуз — мачеха Мегги. Она шотландка, — пояснил Томас и, отвернувшись от портрета, попросил жену:
— Не будешь так добра разлить чай?
И она стала разливать чай. Уже зная вкус каждого, Мегги действовала быстро. Кухарка испекла очень вкусные овсяные лепешки. Теперь, кроме вкусного завтрака, она стряпала довольно сносный обед. И не пела, исключая те моменты, когда каждое утро подавала к столу ореховые булочки. Однако ее старания не распространялись на ужин. Мегги понимала, что ей необходима песня, и терзалась угрызениями совести, потому что до сих пор не подумала об этом как следует.
— Скоро я получу новые рецепты от Мэри Роуз, — пробормотала скорее себе, чем Томасу.
— И кухарка ухитрится изуродовать и эти блюда, — заверил Уильям, входя в гостиную. — Дай ей говяжий окорок, и она превратит его в подметку.
С этими словами он метнул на Мегги настороженный взгляд.
Та нахмурилась и принялась перебирать лепешки на блюде.
— Ты похож на побитую собаку, Уильям! Прекрати немедленно! Хочешь чаю?