– Морфемы перечисли, – попросил Арчи.
– Данильчук – бульдог, французский. Мелкий такой. Я – сам видишь, – Пожарков хохотнул. – Второй водила, Славка Куликов то есть – аморф как и я, и Карпо тоже аморф. Сержант – ротвейлер, Олег Рожнов – курцхаар, Агупов – питбуль.
– М-да, – буркнул Арчи. – Хорошие лаборанты. Только меня, нюфа, вам и не хватало. Ладно, проверяй: лейтенант Данильчук – французский бульдог; сержант Похил – ротвейлер. Водители, Пожарков и Куликов – аморфы, силовик-оператор Карпов – аморф, операторы: Рожнов – курцхаар; Агупов – питбуль; Пасечный – ньюфаундленд.
– Правильно! – искренне обрадовался Пожарков. – Все сходится! Головастый ты парень.
– Теперь клички, – продолжал вживаться Арчи.
– У лейтенанта клички нет, но промеж себя мы его иногда зовем Пистоном. Сержанта зовут Котом. Меня – Доктор, Куликова – Лысый. Карпова – просто Карпо. У Рожнова клички тоже нет, но его часто величают «Рожновский». Агупов – он Гоша. А ты, вроде как Арчи, получается.
Арчи и это впечатал в память.
– Вот, собственно, и все, – сказал Пожарков-Доктор. – По дороге Рожновский и лейтенант познакомят тебя с начинкой лаборатории. Игломет твой вон, сзади, и подсумок там же, пристегивай сразу. По легенде ты из госпиталя возвращаешься; госпиталь – в Барнауле, это филиал Хабаровской школы, его тоже никто не знает, потому что обычный состав погранвойск туда не возят.
– Чем я добирался?
– А чем хочешь. Я у тебя еще ведь не спрашивал, верно?
Пожарков хитро подмигнул, и отчего-то Арчи тоже стало весело.
– Верно, – ответил Арчи и засмеялся. – Вернее некуда… Поездом я приехал. Поездом.
Тут экипаж снова свернул, теперь – на площадь Казарского. Арчи высунулся в окно – вся площадь была запружена пятнистыми рыже-зелеными экипажами. «Енисеи» под кунгами; приземистые трехприводные «Вепри»; «Егеря» в джип-варианте; точеные, как обветренные столбы на солончаках, «Изюбры» – какие под облегченными кунгами, какие просто под вылинявшими тентами; пузатые бочки полевых кухонь – пограничный табор… Если бы не город, эта стая рассредоточилась бы по куда большему пространству, врылась бы на полметра в почву, вырастила бы из нескольких грибниц полусферические купола палаток. Арчи уже видел прежде подвижные функционары, городки, которые могли сворачиваться в колонну экипажей за считанные часы и без проблем переезжать с места на место.
Соседние улицы тоже были запружены экипажами.
Пожарков подрулил к близнецу-«Енисею», рядом с которым на раскладных стульчиках сидело несколько погранцов.
– Эй, застава! – весело крикнул Пожарков, выпрыгивая из кабины. – Глядите кого я привез! Арчи вернулся!