Арчи тоже прыгнул на размягчившийся от жары асфальт. Навстречу ему тотчас шагнули сразу трое: курцхаар, аморф и питбуль.
– Привет, старик! – курцхаар бесподобно разыграл радость от возвращения старого друга, хотя на самом деле видел Арчи впервые в жизни.
– Здорово, Рожновский!
Они обнялись и похлопали друг друга по спинам. Арчи тоже не жаловался на недостаток актерских навыков.
Аморф, скорее всего – Куликов, он же – Лысый, стриженый еще короче Пожаркова, в испачканном лимфой комбезе, скупо улыбнулся и от души огрел Арчи по плечу:
– Починили?
Арчи в долгу не остался, и тоже врезал аморфу по плечу:
– Как новенький! Привет, Гоша! – повернулся Арчи к питбулю.
Тот сдержанно кивнул и просто подал руку.
– А где Карпо? Где Котяра? – Арчи огляделся.
– Да с летехой ушли… Скоро ж выступаем.
Арчи потихоньку осмотрелся – пограничники в отдалении не слишком заинтересовались событиями по соседству. Поглядел кое-кто без особого любопытства, и все. Хватало у связистов и своих хлопот перед стартом.
– Пошли в лабу, – потянул за рукав Рожновский и заговорщичецки подмигнул. – Гоша! Живенько!
Арчи послушно полез в кунг, за поджарым курцхааром. Он моментально почувствовал, что Гоша – молодой, шкиперюга то есть, в то время, как водилы и Рожнов – старики. Деды.
Питбуль вскочил в кунг последним и плотно затворил за собой овальную дверь – Арчи знал, что пограничные экипажи выращиваются с герметичными кабинами и кунгами. В лаборатории было тесновато: вдоль боковых стен располагались рабочие места операторов и внушительные вертикальные стойки с селектурой; переднюю часть кунга, прилегающую к кабине, занимал сплошной полиморфный модуль; целые ряды фасетчатых глазков и сенсорных панелек аккуратными цепочками тянулись по каждому сегменту модуля.
Гоша проворно очистил складывающийся столик от каких-то биоинженерных причиндал, выудил откуда-то початую бутылку сибирской водки и пластиковую тарелку с нарезанной кружочками домашней колбасой. Вместо стаканчиков местным спецам служили роговые чехольчики из-под отслуживших радиомономорфов.
– Водилам, как ты сам понимаешь, нельзя, – прошептал Рожнов, хитро подмигивая. – А мы с летехой уже приняли. Так что давай, за встречу… А я заодно лекцию тебе прочту.
Арчи принял наполненный чехольчик; Гоша тем временем добыл из литровой банки мягкий маринованный помидор.
– Давай, – потянулся чокнуться Рожнов. – Да не сомневайся ты, все равно марш будет длинный, суток трое, просветлеешь еще. Сейчас вся колонна пьет: водка казенная, вместе с ужином выдали. Будь как все.
«Трое суток? – подумал Арчи. – Ну и шут с ним. Я на поминках больше выпил, чем за все три года в Крыму. И ничего.»