— Значит, — прогремел он, откладывая кисти и вытирая губы ладонью, — малышка любит улиток и, следовательно, слышала обо мне, но я все равно не знаю, кто вы и зачем явились!
Саймон крепко сжал руку Лили.
— Я Салли Джоунз, а это моя жена Зельда. У нас медовый месяц. Просто объезжаем побережье, останавливаемся то там, то тут. Вот и услышали в Гемлок-Бей, что тут живет художник, который любит улиток. Зельда тоже любит искусство и улиток, вот мы и решили, что завернем сюда и посмотрим, нет ли у вас чего на продажу.
— Можете показать нам что-нибудь, мистер Теркл? — вмешалась Лили. — Надеюсь, ваши работы не слишком дороги?
— Слишком, — буркнул Теркл. — Вряд ли вам по карману. Вы ведь не очень богаты?
— Продаю подержанные машины, — пояснил Саймон. — Так что денег не слишком много.
— Простите, но вряд ли вы захотите купить мои картины.
Саймон принялся было настаивать, но, увидев, что Лили едва стоит на ногах, молча кивнул.
— Погодите, — сказал вдруг Эйб, вытирая руки полотенцем и отходя к дальней стене, где было сложено около десятка холстов. Он принялся ворошить картины, презрительно усмехаясь, вздыхая и временами издавая неприличные звуки. Наконец он вытащил одну и грубо сунул Лили.
— Вот. Этюд, который я написал вчера. Старый город в Юрике. Вам, на память о медовом месяце, малышка.
Лили поднесла небольшую картину к свету, присмотрелась и ахнула.
— Огромное спасибо, мистер Теркл. Какое чудо! Вы настоящий мастер!
— Один из лучших в мире.
Саймон нахмурился:
— Простите, но мы о вас не слышали.
— Вы продавец подержанных машин. Откуда вам слышать обо мне?
— Я специализировалась по истории искусств, — сообщила Лили, — и, простите, тоже ничего о вас не слышала. Но вижу, насколько вы талантливы.
— Вероятно, я куда более известен среди определенного круга, чем у обычных ценителей.
— Что это означает? — удивился Саймон. Богатырская грудь Эйба, казалось, стала еще шире.
— Это означает, мой торговец подержанными машинами, что я воспроизвожу великие произведения живописи: нужно же на что-то жить! Но только сами авторы способны понять, писали они эти картины или нет.
— Не понимаю, — протянула Лили.
— Понять не так трудно, если как следует подумать. Я воспроизвожу шедевры только для очень богатых людей.
— Хотите сказать, что подделываете их? — изобразил удивление Саймон.
— Эй, мне не нравится это слово! Что ты знаешь обо мне, парень? Шушера, торгующая жестянками! Такая леди тебе не по носу!
— Нет, вы не так меня поняли, — оправдывался Саймон. — Я просто потрясен! С какой бы целью вы ни делали это, все равно здорово.