Заметки Мародера, летний лагерь близ Хастинапура, третья четверть периода Васанта
— Урок закончен, — сказал Дрона юноше в шкурах, наблюдавшему со стороны. — Теперь уходи.
— Да, Гуру, — ответил Экалавья, сын Золотого
Лучника.
— Ты что-нибудь понял?
— Только одно: смотреть и видеть — разные вещи.
Дрона долго провожал взглядом грязного нишадца.
Из набросков Черного Островитянина, не вошедших в летопись, записано со слов царевича Юдхиштхиры через два года после предыдущих событий
Стреноженных коней они оставили пастись на опушке под присмотром сына дворцового виночерпия, хвостом увязавшегося следом. Импровизированный конюх был донельзя возмущен отведенной ему ролью — он-то собирался всласть поохотиться вместе со всеми! Но однозначный приказ Арджуны, подкрепленный здоровенным кулаком Бхимы, которым последний недвусмысленно потряс перед носом виночер-пия-младшего, не предполагал какого-либо выбора.
Впрочем, все пятеро царевичей-Пандавов вскоре напрочь забыли о своем спутнике — началась охота, и посторонние мысли мигом выветрились из юных голов!
Впервые они вырвались в лес одни, без взрослых.
Попросту говоря, удрали. Рассудительный Юдхиштхира поначалу возражал против этой сомнительной затеи, но вскоре Царю Справедливости пришлось сдаться под напором Бхимы и Арджуны.
Двое младших близнецов своего мнения, как обычно, не имели и присоединились к старшим братьям.
И вот теперь они бесшумно (во всяком случае, так им казалось) пробирались между узловатыми стволами, с нетерпением вслушиваясь в лай пущенных вперед собак и гадая: какую дичь подняли гончаки?
— Хорошо бы они гарну спугнули! Белую! — мечтательно прошептал Юдхиштхира, обернувшись к Арджуне.
— Уж лучше тигра! — вспыхнули глаза его Серебряного брата.
За спиной послышался оглушительный треск, И оба Пандава спешно обернулись, вскидывая луки.
Однако вместо ожидаемого тигра или, на худой конец, белой гарны из кустов выбрался отставший
Бхима.
— Лучше ракшаса! — уверенно сообщил он. — Ростом с гору и мохнозубого!
— Таких не бывает! — попытался урезонить братца-буяна Арджуна. — И потом ракшаса даже десятком стрел не очень-то свалишь…
— А я дубиной, — мрачно объяснил Страшный и продемонстрировал братьям вышеозначенную дубину. Такой действительно можно было свалить ракшаса. Даже ростом с гору и мохнозубого.
— Нету тут ни тигров, ни ракшасов. — Юдхиштхира обнял за плечи готовых заплакать близнецов, сам не вполне уверенный в правоте своих слов, но искренне желая, чтобы они оказались правдой. Царь Справедливости отнюдь не был трусом. Просто он понимал лучше других: встреча пятерых легковооруженных подростков с тигром или голодным людоедом может закончиться весьма плачевно.