— Положенный для сопровождения преступника конвой еще в пути,— продолжал де Рива.— В отряде — сорок человек, но мы дважды подверглись нападению. Вы, наверно, догадываетесь, какое у людей отношение к Проклятым... На границе Бренилиза нам пришлось отделиться от основной группы, четырем моим людям и мне, дабы беспрепятственно добраться до вашего замка. Мы выбрали прямую тропу вдоль берега моря. Как видите, нам это удалось... Прошу вас теперь подписать акт о том, что осужденный доставлен вам в целости и сохранности...
Он извлек из кожаной сумки несколько бумаг. Эммануэль поставил подпись на первой из них, а затем принялся неторопливо читать: «...подтверждаю передачу под мою ответственность из рук графа де Ривы, уполномоченного Регента Систели, осужденного, известного под именем Проклятого из Варьеля...»
Граф забрал подписанный документ. Затем разложил остальные на столе, поясняя:
— Это копия приговора, обвинительный акт и свидетельские показания. Здесь вы найдете чертеж Зеленого браслета и инструкции. Что касается трилистника, ключа от браслета, то вот он...
Он снял трилистник с кожаного шнурка, который висел у него на шее под рубашкой, и бережно положил на эскиз:
— Видите чертежи? Чтобы открыть браслет, нужно вложить его вот в это углубление... Вот так. Ну а теперь, к моему величайшему сожалению, я должен откланяться.
— Вы не станете дожидаться конвоя?
— Нет времени, монсеньор. Регент лично назначил меня руководителем миссии и теперь ждет известий как можно скорее.
— Бренилиз...— задумчиво вымолвил Эммануэль.— Вы отделились от конвоя в Бренилизе, вы сказали? Значит, пересекали Бримесский лес? Там должны стоять войска Регента...
Де Рива опустил глаза. При дворе никто не посмел бы затронуть эту щекотливую тему: вот уже три года, как Регент бросил лучшие армейские силы на поиски ребенка, которого собирался уничтожить...
— Да, сеньор, это так... Что ж, я могу считать мою миссию выполненной?
— Конечно, мессир, и вы отлично с ней справились,— сжалился над ним Эммануэль, видя его замешательство.
— Это честь для меня, большая честь. А сейчас я должен... мне необходимо...— забормотал граф.
Эммануэль удивленно воззрился на него. На несколько секунд маска фатоватого столичного придворного спала, и перед де Луваром предстал предельно измученный человек на грани отчаяния.
— Граф, с вами все в порядке?
— Я должен покинуть вас и...— он запнулся, прикрыл на секунду глаза, затем внезапно вскочил: — Прощайте!
— Прощайте,— бесстрастно кивнул ему Эммануэль.
* * *
Было около девяти часов вечера. Маленькая комната освещалась лишь пламенем очага и свечой, стоящей на сундуке. Сеньор Лувара бросил быстрый взгляд на узника, стоящего перед ним, затем разложил на столе бумаги и принялся читать.