Щиты раздвинулись точно так же, как во дворе у Мисти-ши. Сурово выступил вперед Кост. При его возрасте трудно носить доспех. Но он облачился полностью, как на лютую сечу.
— Уходи отсюда, княгиня, — сказал он. — Я прикажу тебя выпустить. А Дражко останется здесь.
Но в голосе сурового боярина был страх. Это отчетливо увидел и воевода, чувствовали это и воины дружины. Боярин не выдерживал ледяного ожога.
— Ты знаешь, кто стоит рядом с моим конем? — спросила она.
— Кто? — боярин еще не понял, что пробил его последний час.
— Это Воины Смерти, которые закололи моего отца герцога Гуннара. Сейчас они заколют тебя.
— Пусть попробуют… — а теперь уже боярин задрожал. Откровенно испугался, хотя и попытался усмехнуться.
Рогнельда только руку протянула, как копье, и четыре настоящих ударили в незащищенное доспехом горло, чуть не оторвав голову. Кост еще какое-то мгновение висел на наконечниках, потом упал под ноги коню Рогнельды. Боярская дружина не двинулась с места.
— Кто у вас старший? — словно ничего не произошло спросила Рогнельда.
Опять раздвинулись щиты. Вперед вышел пожилой дружинник. Но щиты за его спиной не соединились, как соединились за спиной боярина. Строй нарушился. Дружина потеряла дух.
— Как тебя зовут?
— Воевода Бодрило, княгиня.
— Теперь тобой командует князь-воевода Дражко. Веди дружину за северные ворота. За городским рвом встанешь лагерем. В ночь выступаете в поход. Ты все понял?
— Как не понять… — старый воин косо глянул на безжизненное тело своего боярина и растерянно поклонился, а Рогнельда тронула коня и направила его прямо на копья. Строй расступился к противоположным стенам, открывая дорогу. Следом за княгиней проехал Дражко и вся его сотня. Вокруг царило молчание и страх.
— Теперь дело пойдет проще, — мрачно сказал князь-воевода.
— Едем на малую площадь, — скомандовала Рогнельда. — Там будем ждать.
Дражко не понял ее решения, но не осмелился противиться. Слишком много власти было в простейших ледяных словах, произносимых красивым женским ртом. Жестокой, не терпящей возражений власти, Рогнельда в этот момент была выше жизни и смерти, как и выше сомнений.
Через десять минут, миновав три боярских дома и не заглянув за ворота, они выехали на площадь. И ждали там полчаса в покое и молчании. Даже кони, казалось, не осмеливались нарушить тишину, не ржали, не позвякивали уздой. Дражко чувствовал себя захватчиком в чужом, полупустом городе.
А потом один за другим стали приезжать бояре. Кланялись в пояс, в страхе уперев глаза в землю.
— Что прикажешь, княгиня? Я сам намедни собирался к тебе за приказаниями наведаться. — И так же, почти с той же фразой, все остальные…