Воевода и сам меч обнажил, хотел было погнать вместе с дружиной, но откуда-то вынырнул хитрый Сфирка, взял коня под уздцы.
— Погодь, княже, у данов и вторая армия недалече стоит. Неизвестно еще, как дела у воеводы Полкана пойдут. Побереги себя…
Дражко понял, что Сфирка прав.
Стрельцы вскочили на коней и двинулись шагом вслед за дружинниками. Князь-воевода ехал впереди. Так, разомкнутым строем, не тратя стрел, добивая копьем того, кто сумел подняться, прошли они весь лагерь. Стрельцы с седла свешивались, стрелы подбирали. Они очень нужны им для этой войны.
Победа полная. Дружина преследует остатки гордых рогачей…
— Сфирка! — позвал Дражко.
Сфирка вынырнул, как всегда словно ниоткуда.
— Шли гонца к князю Годославу. Сильно мы печалили его, теперь пусть порадуется. И будет чем перед Сигурдом
себя показать, коли гонец успеть сможет. А князь если к королю попадет на прием, то уже иначе сможет и с самим Карлом говорить. Да здесь рядом совсем… К разгару турнира успеет… Пусть доложит, что я с дружиной вышел в помощь воеводе Полкану.
Гонец гнал коня на пределе сил собственных и сил доброго скакуна под датским седлом, взятого на копье[59] у бежавшего с поля боя воина. Но, при всем старании, так и не успел к разгару турнира. Молодой бодрич-разведчик появился возле ристалища как раз тогда, когда восторженно, как морская штормовая волна, ревели берфруа, а князь Годослав совершал на белом коне почетный круг. Разведчик все понял, хотя он и не ожидал другого — как же это, да разве мог бы кто-то победить их князя! — и надумал было, по глупости, за барьер выскочить с докладом, поскольку сообщение привез срочное и весьма соответствующее моменту. Да чуть не получил от стражника удар алебардой под натруженный в дороге зад. Памятуя скандал, разразившийся только что, стража была готова к любым неожиданностям и смотрела за зрителями цепко, не подпуская близко к главным действующим лицам посторонних. Тогда гонец стал присматриваться к окружающим. Должен же кто-то здесь быть из своих, что с Годославом или со Ставром уехали. И увидел вскоре, что у одного из выходов в ристалище стоит сам Ставр.
Разведчик заспешил к своему командиру.
На руках у волхва был светловолосый ребенок, за спиной стоял какой-то пожилой человек, говорящий без остановки. Но к Ставру разведчика тоже пустить не захотели.
Стражники и тут блюли порядок. Что за нравы у этих франков! Не дай Свентовит дожить до того, что и в Рароге такие укоренятся!
— Ставр, Ставр! — позвал разведчик радостно, чуть не подпрыгивая по молодости лет. Весть, которую он привез, казалось, сама внутри у него прыгала, требуя точного повторения действия со стороны гонца.