Было темно, так что Сент не мог разглядеть выражение ее лица, но он и без того знал, что оно было абсолютно неподвижным.
— Джул, — тихо спросил он, — ты хотела бы, чтобы я был с тобой?
— Чтобы ты целовал, ласкал меня и…
— Да.
— Я… я не знаю. — Она вздохнула, обхватив руками колени. — Думаю, я так спокойно говорю с тобой, потому что знаю, что ты никогда не обидишь меня. Как Джон Бличер.
— Я никогда тебя не обижу.
— Когда я проснулась сегодня, сначала подумала, что я опять у Джеймсона Уилкса. Иногда, закрывая глаза, я вижу Джона и чувствую непреодолимый страх. По-моему, от ощущения полной беспомощности. Мы, женщины, совсем не такие сильные, как мужчины, и поэтому они могут делать с нами все что захотят. Меня это выводит из себя; это… несправедливо.
— Несправедливо, я согласен с тобой. Но далеко не все мужчины такие, Джул. Большинство мужчин восхищаются женщинами и уважают их, как я, например. Знаешь, чего бы мне хотелось?
— Чего?
— Я хотел бы, чтобы ты доверяла мне и смогла бы рассказать о том, что происходило с тобой, пока ты была с Уилксом.
Сент увидел, как лицо Джул передернулось от страха и отвращения.
— Нет, не надо, пожалуйста, — прошептала она.
В этот момент Сент дал себе слово, что не дотронется до своей жены до тех пор, пока не будет уверен в том, что не вызывает у нее отвращения и страха. Он встал и стряхнул песок с одежды.
— Пойду прогуляюсь. Джул, если когда-нибудь ты захочешь поговорить об этом, я готов выслушать.
— Хорошо, — ответила она робко.
Глядя, как он пошел к берегу, она хотела остановить его, но не стала. Закрыв ладонями лицо, Джул тихо заплакала. Она знала, что, если расскажет ему все, он возненавидит ее. Нет, конечно же, он не будет вести себя так, как ее отец, будет добр и вежлив. Но она будет вызывать в нем отвращение и не вынесет этого.
* * *
Утром Сент наблюдал, как Джул говорила с мужем Канолы. Это был высокий холеный мужчина, продавец мяса на рынке. Его звали Кайо; Сент быстро понял, что тот обвиняет Джул в смерти своей жены. Разговор шел на гавайском, но Сент понял несколько слов Кайо. Джул же непрерывно повторяла одно и то же слово, выражавшее, по-видимому, скорбь и сожаление.
Но Кайо не переставал твердить, что она пустая, жестокая, грешная предательница.
Сент решил, что пора спасать Джул; он встал между ними, поклонился хозяину и взял жену за руку.
— Идем!
— Он сказал, что не подпустит меня к своим детям, после того что я сделала.
— У него большое горе. Его можно понять, не обижайся на его обвинения.
Джул смотрела на Сента широко распахнутыми глазами.