— Бабка Нюра хлеба просит, — возвестил сверху баянист. — Нет там у тебя чего?
Женщина, еще более удивленно распахнув глаза, тут же скрылась. Через минуту она вышла с булкой в руках. Это была городская булочка стоимостью семь копеек. Наш герой, поблагодарив, принялся шарить в карманах, отыскивая кошелек. Обнаружив его в кармане брюк, он щелкнул замочком и увидал в кошельке нечто, похожее на маленькую фотографию в железной рамке. Пирошников вынул ее и обследовал пальцами внутренность кошелька. Кошелек был пуст. Тогда молодой человек взглянул на вынутую фотографию и определил, что никакая это не фотография, а маленькая иконка, изображающая Николая-чудотворца. Иконка была выполнена, по всей видимости, на картоне, сверху покрыта прозрачным целлулоидом и стиснута в жестяной окладец.
Это уж было слишком! Пирошников почувствовал необычайное раздражение. Пробормотав что-то вроде «извините, мелочи нет», на что добрые люди отвечали: «Да ладно, после отдаст», наш герой, прижимая булочку и иконку к груди, кинулся вниз очертя голову и бежал, пока не почуял по некоторым признакам, что достиг Наденькиной квартиры. Он позвонил, кляня в душе проклятую мымру, чертову лестницу и весь этот омерзительный дом.
— Вот! И вот! — прокричал он в лицо открывшей ему дверь старухи, суя булочку и кошелек с иконкой ей в руки, а сам бросился в Наденькину комнату успокаиваться. Бабка Нюра прошаркала позади него на кухню, крестясь от испуга, и там притихла. А Пирошников, отдышавшись и придя в себя, насколько это было возможным, решил тут же, не откладывая в долгий ящик, принять самые решительные меры. Он вышел из комнаты и направился в кухню. Старуха сидела на своем сундуке, читая какой-то журнал. Она подняла на Пирошникова глаза, на этот раз усиленные очками, и посмотрела на него с явной горечью, но без злобы.
— Анна Кондратьевна, — как можно спокойней начал Пирошников. — У вас веревка бельевая есть?
— Господь с тобой! Да неужто ж так надо? И думать не смей! — закричала старуха, поднимаясь с сундука и грозно наступая на молодого человека. — Ты что это задумал?
— Сядьте! — довольно резко оборвал ее наш герой. — Я спрашиваю: есть у вас веревка? Мне нужна веревка. Поверьте, никаких таких дурных мыслей я не имею.
Старуха покорно потащилась к кладовке и вынула оттуда моток бельевой веревки, который и вручила Пирошникову. Молодой человек, сказав старухе, чтобы она сидела здесь и не возникала, как он выразился, вернулся в комнату и первым делом обмерил веревку, пользуясь распространенным способом, согласно которому за метр считается расстояние от кончиков пальцев вытянутой в сторону руки до противоположного плеча. В веревке оказалось около сорока метров. Пирошников сложил ее вдвое и тщательнейшим образом привязал конец к батарее отопления под окном. После этого он, действуя быстро и обдуманно, схватил с книжной полки синий карандаш и первую попавшуюся открытку с репродукцией Рафаэля, на обороте которой размашисто написал несколько слов. Открытку он оставил на столе. Затем наш герой на все пуговицы застегнул пальто. Ухватившись за веревку в части ее, близкой к узлу, он с силой потянул веревку к себе, пробуя крепость привязи и батареи отопления. На ладонях, естественно, после такого опыта остались красные следы; наш герой, недовольный этим обстоятельством, подошел к шкафу и, порывшись в нем, обнаружил кожаные Наденькины перчатки, которые натянул, правда, не без труда на руки.