— Так что же будем делать, Надюшка? — спросил он племянницу громко и твердо, желая, очевидно, гласности.
— В каком смысле, дядя Миша? — ответила Наденька, выигрывая время, ибо прекрасно поняла смысл дядюшкиного вопроса. Пирошников и Наташа выжидающе посмотрели на дядю, каждый со своим выражением: наш герой, как обычно, иронически, а Наташа с серьезностью.
— А вот в его смысле, — сказал председатель, кивнув на Пирошникова.
— Мне кажется, дядя Миша прав, — вступил в разговор Наташа. — Ах, если бы вы видели себя вчера, простите, что я упоминаю об этом, — обратилась она к Пирошникову. — Но все здесь свои люди, поймите, что вы им не безразличны, тем более при таких обстоятельствах. Я думаю, что совершенно необходимо что-то делать. Может быть, для начала даже вызвать врача.
— Во! — утвердил дядя Миша.
И опять Пирошникову показалось, что когда-то он слышал нечто подобное, какие-то похожие советы, может быть, правда, не в такой форме. А Наденька грустно улыбнулась и сказала, что можно, конечно, вызвать и врача, почему бы и нет?
— Я тебе, Надюша, удивляюсь, — сказал дядя. — Он тебе кто? Брат, сват? Чего ему здесь делать? Если мер не принять, он здесь черт знает на сколько застрянет. А тебе будто хны.
— Ну он же не виноват, — вступилась за Пирошникова Наташа.
— А кто виноват? Я виноват? Или кто? — наседал дядюшка.
— Подождите, — сказала Наденька. — Можно, конечно, вызвать и врача, и милицию даже. Но зачем?
— Вот тебе и раз! — воскликнул дядя Миша, а Наташа умиротворяющее на него посмотрела и заметила, что не надо горячиться.
— Может, вы что-нибудь скажете, Володя? — добавила она.
Пирошников, до сей поры сидевший молча и ожидавший решения своей судьбы, встрепенулся, но сообразил, что никаких мер придумать не может, а потому решил повернуть вопрос другим боком.
— По-моему, нужно сначала разобраться, почему так случилось, — проговорил он медленно и рассудительно. — И уж конечно, это я должен сделать сам. Пока я не знаю…
Наденька еле кивнула головой, больше даже своим мыслям, чем словам Пирошникова, но дядюшка снова не согласился.
— Этак без конца можно антимонии разводить. Вот что, племяшка, ты как хочешь, а я этого дела так оставить не могу. Нужно его выпроваживать.
— Дядя Миша, зачем же так?
— Да ты пойми, что нужно бороться! Человек бороться рожден, — заявил дядюшка, формулируя свое кредо.
— Смотря как, — сказал наш герой. — Биться лбом в стену — это не лучший способ борьбы.
— Умен! Умен! — закричал дядюшка. — Ая вот дурак, всю жизнь головой в стену, головой в стену! И ничего, тоже получается, не хуже вашего.