Когда песня кончилась, Наташа встала и объявила о своем решении уйти домой, потому, как было уже поздновато. Она без дальнейших околичностей исчезла из кухни, а дядюшка, благодушествуя, подтолкнул локтем Владимира и сказал:
— Поди проводи девчонку, лестница-то темна…
— Проводи, — кивнула Наденька, загадочно улыбаясь.
Пирошников, ободренный напутствием и нисколько не боящийся новой встречи с лестницей, даже как будто о ней забыв, вышел в прихожую, где разглядел уже одетую Наташу.
— Подождите, я провожу вас, — сказал он шепотом, чтобы, не дай бог, не разбудить спящего в комнате мальчика, и, не дожидаясь ответа, вошел туда в носках, осторожно взял пальто (хотя зачем оно ему было? Однако кто знает?) и снова вышел.
Теперь они стояли в темном коридоре, каждый чего-то ожидая. Пирошников поспешно натянул пальто, не застегивая его, а потом взял Наташу за локоть и слегка потянул к себе. Она поддалась легко и уткнулась носом ему в воротник, а наш герой трепетно провел рукою по мягкой шапочке, шепча какие-то слова. Он почувствовал расслабленность, словно отпустило что-то душу и она провалилась глубоко в теплую темноту, где не было ни вопросов, ни ответов, а только успокоение и отпущение всех грехов. Наташа подняла лицо, ожидая поцелуя, но его не последовало. Молодой человек коснулся губами ее глаз и ощутил кожей волоски ресниц, которые часто вздрагивали, как антеннки радиостанции (да простят мне такое сравнение), а на своей шее почувствовал он горячее дыхание. Давно не испытывал наш герой подобной минуты, за которую не жалко, кажется, отдать все на свете и которая, конечно же, дороже самых сладких и острых любовных сцен, но прелесть ее неповторима и состоит как раз в этой неповторимости и скоротечности. Уже через секунду он нашел ее губы и прижал к ним свои, а Наташа закинула голову и обхватила Пирошникова, чтобы не упасть. Поцелуй был длительный, а с ним вернулась на место и душа, и мысли какие-то затеснились в уме, и беспокойство, и желание, и лихорадка.
— Пойдем, — прошептала Наташа, мягко отстраняя Пирошникова и поблескивая в темноте глазами. — Уйдем отсюда, правда?
— Да, да, — проговорил наш герой, спеша отогнать все мысли, лишь бы вернулась та минута, но она не вернулась, ибо Наташа потянула его к двери, за которой снова была лестница, готовящая и на этот раз, как он понял вдруг, что-то необычное. Мало, мало было одной минуты душевного покоя, чтобы вот так выйти и уйти с молодой женщиной на край света или хотя бы к себе домой. Дверь скрипнула и распахнулась, приглашая к новому путешествию по кругам лестницы.