— Как так? — заволновался дядюшка и заерзал по кровати. — Как так — не знаю? Ты что говоришь?
Пирошников, желая предупредить ошибку, приподнялся на кровати и произнес в темноту:
— Дядя Миша, я здесь. Оставьте их в покое.
Собеседники примолкли, соображая, что к чему. Первой ожила женщина, которая вполголоса, но так, что было слышно, стала торопить парня уйти. Вновь послышалась возня, замелькали руки, облачающие женщину в одежды, парень тоже одевался, что-то зло бормоча, наконец обе фигуры опять возникли на фоне окна, уже одетые.
— Владимир, ты где? — позвал ничего не понимающий дядюшка.
— Что тебе нужно? — отозвался парень у окна. (И голос, голос был похож!) — Ну здесь я. Мы еще разберемся, чего вы в чужой комнате ошиваетесь.
— А что она, твоя? — перешел в наступление дядюшка.
— Ну, не моя. И не ваша.
— Пойдем! — потянула женщина парня.
— Куда ж мы сейчас пойдем?
— На лестнице хочешь ночевать? Псих чертов… Возись тут с тобой, — забормотал дядюшка, звякая брючным ремнем. По всей вероятности, он тоже одевался.
— Не ваше дело, — огрызнулся парень. Он поискал что-то на полу, еще раз чертыхнулся и прошел со своею спутницей к выходу, миновав обе кровати. Дверь в комнату открылась, и все, включая дядюшку, растворились в темноте. Пирошников услышал еще какие-то вполголоса препирательства, потом и они смолкли, переместившись за пределы квартиры, на лестницу. Наш герой представил ее сейчас, безмолвную, и не позавидовал тем двоим, которым предстояло спускаться вниз. Он встал с кровати, нащупал лампу и включил ее. Когда глаза привыкли к свету, молодой человек, осмотревшись, к удивлению своему обнаружил у окна новый предмет. Это была еще одна гипсовая статуя, почти такая же, как и первая, закрытая сейчас одеждой Пирошникова, разве что не столь потертая. Наш герой осторожно подошел к этой новой фигуре и провел пальцами по гипсовым плечам. Обрубок никак не напоминал античную статую, а скорее был выполнен в духе Майоля, французского скульптора, о котором Пирошников слыхал и даже видел однажды его альбом. Формы были округлы и массивны, а благодаря отсутствию головы и конечностей статуя представлялась сплошным монолитом, по виду весьма тяжелым. Как она попала сюда? Принесли ее ночные посетители? Зачем? Вот такие примерно вопросы встревожили нашего героя, причем ответ мог быть только один: статуя прибыла вместе с гостями и была ими оставлена. Обратив взгляд на пол, Пирошников обнаружил под батареей отопления нечто пестрое, а подняв, увидел, что это галстук. За осмысливанием происшедшего нашего героя застал дядюшка, вернувшийся обратно в брюках и майке.