Прошли тихие, но достаточно многолюдные поминки, на которых присутствовали коллеги и ученики отца.
Стефан по просьбе ректора института разбирал бумаги отца, Марианна занималась генеральной уборкой…
Они со Стасей со страхом ждали объяснения со Стефаном, зная, что он вправе теперь припереть их обеих к стене, поскольку последний разговор Марианны с отцом происходил в его присутствии.
Но Стефан пока ни о чем не спрашивал.
Его волновал вопрос: на какие, собственно, средства теперь они будут жить.
Прежде, при постоянно работающем отце, получавшем к тому же за свои труды премии и гонорары, Стефан мог позволить себе вести рассеянный образ жизни, не помышляя о какой-то конкретной профессии, об институте, надеясь на свое перо и гонорары за прозу.
Но теперь надо было куда-то пристраиваться.
Он, правда, мог устроиться в одну газету, где работал его приятель, тоже фантаст. Там неплохо платили за статейки о разных культурных событиях и за эссе на свободную тему.
Еще можно было начать распродавать понемногу отцову библиотеку, в которой было немало редкостей, находок для библиофилов.
Еще — драгоценности матери; их была целая шкатулка. Эти красивые старинные вещицы, доставшиеся ей по наследству, мать никогда не носила; к ним также не проявляла никакого интереса и Стася.
Еще можно продать особняк и переселиться в трехкомнатную квартиру. А на деньги, оставшиеся после продажи дома и покупки квартиры, можно безбедно просуществовать лет десять.
Когда Стефан высказал эту идею Чону, тот покачал головой.
— Я собираюсь жениться на твоей сестре и хочу сохранить этот дом для всех нас. Не беспокойся, мы проживем, это я тебе обещаю…
Стефан не знал, как отнестись к этому заявлению — то ли счесть его бесцеремонной выходкой, то ли, напротив, принять его как факт и постараться увидеть в Чоне надежду и опору, — и решил никак к нему не относиться. Пусть решает Стася.
Однажды вечером, когда они втроем — Стася, Марианна и Стефан — собрались за ужином в так называемой Стасиной мастерской, Стефан решил расспросить сестру:
— Павел сделал тебе предложение?
Стася кивнула утвердительно.
Для Марианны это, похоже, явилось новостью.
— Вот как? — настороженно произнесла она. — Что же ты ответила ему?
— Я выйду за Чона, — наклонив голову, безрадостно сказала Стася. Она все еще не могла прийти в себя после смерти отца и считала себя виноватой.
— Почему ты говоришь это таким тоном? — Стефан неправильно понял Стасю. — Кажется, никто из нас ничего против Павла не имеет.
— Я считаю, об этом пока не следует говорить, — помолчав, сказала Стася.