Это было очень мило со стороны мистера Джорджа, хотя я точно не понимала, что это значит. Кому и зачем нужно знать, в каком месте стоит хронограф?
Я натолкнулась плечом на что-то твёрдое.
— Ой!
— Возьмите её за руку, Гидеон, разиня вы этакий! — произнёс несколько раздражённо мистер Джордж. — Это же вам не тележка с продуктами!
Я почувствовала, как тёплая, сухая рука взяла мою, и вздрогнула.
— Всё нормально, — сказал Гидеон. — это всего лишь я. Сейчас пару ступенек вниз. Осторожно.
Какое-то время мы молча шли рядом друг с другом, то прямо, то по лестнице вверх, то поворачивая за угол, и я была сосредоточена в основном на том, чтобы не давать моей руке дрожать. Или потеть. Гидеон не должен думать, что его близость меня смущает. Заметил ли он, какой учащённый у меня пульс?
Затем моя правая нога ступила в пустоту, я споткнулась и совершенно точно бы упала, если бы Гидеон не поймал меня двумя руками и не поставил бы на твёрдый пол. Обе его руки были на моей талии.
— Осторожно, ступенька, — сказал он.
— Ах, спасибо, я уже тоже это заметила, — сказала я возмущённо. — Когда подвернула себе ногу!
— Боже мой, Гидеон! Будьте внимательней! — рассердился мистер Джордж. — Вот, возьмите шляпу, а я помогу Гвендолин.
За руку с мистером Джорджем идти было легче. Может быть, потому, что я больше концентрировалась на моих шагах, а не на том, дрожит ли у меня рука. Наша прогулка длилась целую вечность. У меня снова было такое чувство, что мы забираемся глубоко под землю. Когда мы наконец остановились, у меня возникло подозрение, что они специально сделали пару кругов, чтобы сбить меня с толку.
Открылась и закрылась дверь, и мистер Джордж снял наконец с меня повязку.
— Мы пришли.
— Как юное майское утро! — сказал доктор Уайт. Но он сказал это Гидеону.
— Большое спасибо! — Гидеон сделал маленький поклон. — Последний писк парижской моды. Собственно говоря, я должен был надеть жёлтые бриджи и жёлтые перчатки, но я не смог себя пересилить.
— Мадам Россини ужасно недовольна, — пояснил мистер Джордж.
— Гидеон! — с упрёком воскликнул мистер де Вильерс, появившийся следом за доктором Уайтом.
— Жёлтые брюки, дядя Фальк!
— Ты же не встретишь там старых школьных друзей, которые могут поднять тебя на смех!
— Нет, — сказал Гидеон, бросая мою шляпу на стол. — Скорее я встречу там типов, которые носят расшитые розовые сюртуки и считают это высшим шиком! — Его передёрнуло.
Мне надо было сначала привыкнуть к свету, потом я с любопытством огляделась. В помещении не было окон, как и можно было ожидать, не было и камина. Машины времени тоже нигде не наблюдалось. Я видела лишь стул с парой стульев, какой-то сундук, шкаф, а на стене — выбитое в камне латинское изречение.