— Даже если эта женщина вам безразлична?
— Я редко вступаю в близость с женщинами, которые мне безразличны. Хотя бывают исключения.
Ну что ж, она спросила — он ответил. Возможно, чересчур откровенно, зато правду.
— Да, — продолжал он, — женщина требует большего внимания, так как она… — он остановился, потом добавил:
— Мне нравится смотреть, как женщина достигает удовлетворения.
Он замолчал, увидев боль в ее глазах, боль и обиду. Черт побери, что такого он сказал? Наверное, это просто девичий страх. Она ничего не поняла, но поймет прежде, чем закончится эта ночь.
Она закрыла глаза:
— Я навечно приговорена к тому, чтобы меня сравнивали со всеми прекрасными женщинами, которых вы знали, любили и которыми наслаждались. И поскольку я вам безразлична и далеко не бриллиант, то, возможно, никогда не испытаю этого удовлетворения, и вы будете мной недовольны. Мне предстоит разочарование, а вам — сожаление, что вы женились на мне.
— Не вы ли только что заявили, что у вас чудесная тонкая талия и белые зубы? Да, и еще, что вы красивы, — он помолчал с минуту и очень тихо сказал:
— Вы испытаете удовлетворение. Я дам вам такое наслаждение, что вы будете стонать от удовольствия. А все остальное сказанное вами — чепуха.
— Не знаю, Дуглас. Боюсь, что когда вы начнете заниматься этим со мной, то пожалеете, что вам приходится растрачивать на меня свое великолепное умение. Вы будете чувствовать, что впустую тратите свой талант.
— Не думаю. Я видел вас, дотрагивался до вашего тела, ухаживал за вами, и мне было приятно, Александра. Очень приятно. Я мужчина, а не мальчик. Вы должны поверить мне, что я все сделаю правильно, так как это и должно быть сделано, и вы получите от этого удовольствие.
— Это звучит как-то очень.., во всем этом нет настоящего чувства.
"Так оно и есть, но зачем говорить ей об этом?” Он лишь пожал плечами:
— Вы знаете, наверное, это самая странная беседа между мужем и женой в их первую брачную ночь. Правда, и сам брак у нас не такой, как у всех. Ну что, начнем?
— Нет, подождите, Дуглас. Я хочу знать, вы сами хотели прийти ко мне сегодня ночью?
— Черт возьми, Александра, достаточно того, что я здесь! Это само собой разумеется, раз уж я признал вас своей женой. Нет, не смотрите на меня так, словно я собираюсь вас убить. — Он взял ее за руки и стянул с кровати.
— А теперь сядьте, — сказал он, потом слегка подтолкнул ее, чтобы она села на край кровати.
Она не доставала ногами до пола. Он посмотрел на ее узкие босые ступни с ровными пальцами. Ее ночная рубашка опять была слишком скромной: в ней ей нельзя было дать больше шестнадцати. На этот раз ее волосы были распущены и красиво спадали на грудь густыми волнами, отливающими медью. Она как следует расчесала их, значит, все-таки ждала, что он придет. Это было уже кое-что. Дуглас на шаг отступил и начал развязывать пояс своего халата.