— Вы вовсе не были терпеливым и кротким, — сказала Александра Дугласу.
— В точности как я, — вступила в разговор Мелисанда.
— Никому в здравом уме не придет в голову назвать тебя кроткой, моя дорогая, — засмеялся Тони.
— А почему ты никогда не называл меня аппетитной?
На лице Тони появилось странное выражение, и он сразу же согласился:
— Хорошо, я буду, но никто другой не смеет говорить тебе такие вещи.
— Ax, — кокетливо улыбнулась Мелисанда, провоцируя Тони нежным взглядом.
Дуглас не мог отвести от нее глаз. Райдер же постарался отвлечь Александру и заговорил с ней, сразу усвоив приятельский тон.
— Подсаживайтесь к нам и расскажите что-нибудь о себе. Ведь мы вас совсем не знаем.
— Я тоже присоединюсь к вам, — объявила Мелисанда. Она была в замешательстве и мрачно поглядывала на сестру. Это уже более чем странно, думала она, глядя, как Райдер суетится вокруг Алике. Зеркало не лжет. Наверное, у этого Рай-дера страшная близорукость, ей сразу это показалось. Она посмотрела на мужа, увидела в его глазах насмешливые искорки и уже вне себя отвернулась к Дугласу.
Тут на ее израненную душу пролился бальзам. В его глазах отражалась такая сердечная мука и такое страстное томление, что Мелисанда расцвела. Она ласково улыбнулась ему и кивнула:
— Пожалуйста, простите меня за вчерашнее. Дуглас в ответ покачал головой, не сводя с нее страстного взгляда.
— Налей-ка мне чаю, Мелли, — не выдержал Тони.
— Я же просила тебя не называть меня этим именем!
Дуглас удивленно посмотрел на нее.
— Ну же, Мелли, — повторил Тони.
— А что, по-моему, неплохое имя, — сказал Райдер, с любопытством наблюдая за прекрасной фурией, которая взглядом пыталась испепелить своего новоиспеченного мужа. — Мне нравится, как оно звучит. Мелли… Так по-домашнему, уютно, словно надеваешь старые шлепанцы после тяжелых сапог и протягиваешь ноги к огню.
— Во всяком случае это лучше, чем Алике, — засмеялась Александра. — По крайней мере никто не спутает с мужчиной.
— Что касается вас, то я не представляю, чтобы можно было допустить такую ошибку, — галантно сказал Райдер.
Дуглас и Мелисанда нахмурились.
— Зато ваше платье не выдерживает никакой критики, — сказал Дуглас жене. — Его фасон настолько устарел, что я вообще сомневаюсь, было ли оно когда-нибудь в моде.
Алике вздернула подбородок и выпрямилась:
— Оно — голубое, а этот цвет очень приятный.
— Вы в нем похожи на школьницу.
— Тогда, может быть, вы купите мне другое? Или даже целую дюжину? У меня достаточно вымогающий тон, милорд?
Дуглас понял, что зря затеял сейчас перепалку. Он взял себя в руки и постарался перейти на обычный светский тон, которым владел в совершенстве еще двадцать четыре часа назад. Из-за этой девицы у него начинают сдавать нервы. Несмотря на показную самоуверенность, он чувствовал себя беззащитным и загнанным в угол.