Увы, кроме мешка под кустом можжевельника, ничего интересного на поляне не оказалось. Разбойники к этому времени полностью пришли в себя, оглашая окрестности громкой руганью, и жалобами друг на друга. Так и не показавшись им на глаза, я прихватил мешок и осторожно вынес его на берег Камы. В нём оказались несколько печатных книг, две рукописных инкунабулы и связка потрескавшихся дощечек. Как я не был далёк от исторических исследований, мне моментально пришла на память «Велесова книга». Ай, да скрытная монашка, какая ты интересная женщина. Сильно сомневаюсь, что официальная церковь разрешает хранить «Велесову книгу». Что ж, сделаю вид, что поверил и довезу монашек до Сарапула без разговоров. Я осторожно завернул мешок с книгами в свою куртку и укрыл находку в каюте. После чего успел полчаса подремать. Утром мы поспешили добраться до Сарапула, где нас застала ужасная картина.
Основное войско самозванца давно покинуло разграбленный город, однако, было опасение, что отдельные группы мародёров задержались, несмотря на то, что родственники казнённых сняли с виселиц тела жертв скорого суда Петра Фёдоровича. Разбитые окна и выбитые двери уже вставили, но, власти в городе не было. На улицах не было не единой души, окна домов, закрытые ставнями, встретили нас молчанием. Чувствовалось, что сквозь них нас пристально изучают глаза жителей. В город мы вышли втроём, с Петуховым и Обуховым, остальные остались на пристани, не сохранившей ни единого корабля или лодки. На случай встречи с большой группой грабителей, все мы вооружились не только ружьями, навесили на пояса по два револьвера. Лёша и Серёга не хуже меня научились стрелять из двух револьверов одновременно. Да, что я говорю, скорее всего, лучше меня. Парни молодые, тренировались при любой возможности, наверняка, давно превзошли меня в скорострельности и меткости.
Июньское солнце жарило вертикально, в городе не было ни единой тени, чтобы укрыться от палящего зноя. Мы медленно шли к ближайшей церкви, стоявшей в полуверсте от пристани. Она была одним из немногих каменных строений в городе, да и просто ближайшим местом, где я намеревался оставить освобождённых монашенок. Увы, здание церкви оказалось не просто пустым, а дочиста разграбленным, причём следы явно были свежими, их никак не могли оставить пугачёвцы. Я знал, где находится ближайшая церковь, в паре кварталов по пути к дому Лушникова. Туда мы направились, приняв максимальные меры предосторожности, одновременно, пытаясь показать свою безалаберность и глупость. Громко разговаривая и слегка покачиваясь, мы изображали пьяных торговцев, решивших прикупить по дешёвке товаров в разрушенном городе.