Развязанные восемь женщин оказались монашенками и послушницами, бежавшими из разграбленного женского монастыря. Пытаясь пробраться в более спокойные места, женщины угодили в руки пятерых бродяг, запугавших их саблями и пистолями. Возраст бывших насельниц, так называют жителей монастырей, был от тридцати до сорока пяти лет, по крайней мере, так они выглядели. Что с ними делать, я откровенно не знал. Оставлять одних не хотелось, да и сами женщины просили не бросать их в лесу. Убедившись в том, что связанные разбойники смогут утром освободиться самостоятельно, мы собрали всё найденное на поляне оружие и повели женщин в наш лагерь. Поведение старшей из монашенок показалось мне неестественным, она несколько раз обернулась на оставленную поляну, словно кого-то забыла. Учитывая, что мы спасли женщин, как минимум от насилия, такая скрытность показалась мне более, чем подозрительной. «Неужели нас ждёт засада, а эти монашенки всего лишь приманка?»
В лагере бывшие пленницы поужинали и получили возможность немного поспать, до рассвета оставалось меньше часа. Я несколько раз уточнил у монашек, не ждут ли они кого-нибудь, не остались ли на поляне их вещи? Все, как одна отрицали, упрашивая помочь им добраться до Сарапула. Однако, параноидальная подозрительность не давала мне уснуть, я несколько ворочался под одеялом, картина внезапного нападения раз за разом вставала перед моими глазами, отбивая всякий сон. В конце-концов, предупредив караульных, я отправился на подозрительную поляну. Уже выпала густая роса, предсказывая жаркий солнечный день. Многочисленная паутина с капельками росы выделялась в темноте предрассветного леса не хуже дорожных знаков, поблёскивая отражённым светом. На этот раз я подошёл в поляне с другой стороны, опасаясь засады. Мои опасения были напрасными, связанные разбойники ещё не освободились, двое из них только начинали стонать, приходя в сознание.
Устроившись за деревом, я осмотрел место ночной схватки. Измятая трава не скрывала связанных разбойников, разбросанные шапки и обрывки верёвок великолепно просматривались с моего места. Нескольких минут мне хватило, чтобы убедиться в отсутствии засады. Кроме выделявшихся тропинок, оставленных разбойниками и нами, никаких следов в высокой траве опушки я не заметил. Однако, что скрывала старшая монахиня? Любопытство, связанное с опасениями засады, подвинуло меня рискнуть. Осторожно я начал обходить поляну по периметру, внимательно рассматривал обстановку, благо, рассвет позволял всё лучше разглядеть окружающую обстановку. Возле куста можжевельника меня удивила неестественно вертикальная трава, покрытая росой. Под ней оказался мешок, оставив его на месте, я продолжил подробный осмотр поляны.