- Лотэр...
Переместившись вперёд, он влетел прямо в туман с оскаленными клыками. Не вижу их. С широко раскрытыми глазами он понял, что они были туманом - и внутри тумана стоял он.
- Вы позволили ей сгореть! - прокричал он, срывая горло. - Сразитесь со мной!
Со всех сторон он слышал их бормотанье:
- ...её проклятье...
- ...он переместился в туман...
- ...кровь Орды...
- ...недостаток...
- ...гнев...
- Да, во мне кровь Орды! Она поможет мне вас уничтожить...
Они все просто, рассеявшись, переместились.
Ночь была безмолвной, полная тишина. Полное одиночество...
Сквозь века Лотэр возвращался сюда снова и снова в отчаянных поисках народа своей матери, в поисках Сергея.
Но ни разу ещё он не перемещался во сне на такое расстояние. Снег обжигал его босые ступни, ледяной ветер высасывал тепло из неприкрытой груди.
Ненавижу это место.
Лотэр всё ещё помнил запах горящей плоти Иваны в тот ледяной рассвет.
Потому что её отец, Сергей, король Дакийцев, от неё отрёкся.
Дед, которого Лотэр за всю свою бесконечную жизнь так и не смог найти.
В молодости Лотэр не понимал, какую боль терпела его мать. С того времени он вынес множество пыток и ощутил, как его собственная кожа сгорает под солнцем.
Так что теперь он представлял, на что Сергей обрёк Ивану.
Я по-прежнему чувствую на пальцах её рассыпающийся пепел.
С этой мыслью гнев вспыхнул внутри Лотэра с той же силой, как и в тот вечер. Разве не должен он был поутихнуть?
Он чувствовал сумасшествие, жаждал рвать врага на части до тех пор, пока кровь не польётся подобно дождю, раскрасив снег.
- Явись мне, Сергей!
- потребовал он.
- Ёбанный трус!
На мгновенье ему показалось, что он чувствует их присутствие. Или это лишь отголосок его сна?
- Явись мне!
Но никто не явился; никто не ответил на его вызов.
- Будьте вы все прокляты, сразитесь со мной!
В тот момент я, должно быть, сорвался с обрыва, окончательно сойдя с ума.
И снова рёв вырвался из его груди.
Пролить кровь, вырезать... раздробить кости...
Натиск, когда плоть сдаётся его клыкам.
На лезвии бритвы смотреть в бездну. А бездна смотрит в ответ.
Поняв, что он почти проиграл эту битву, он представил нежную кожу своей невесты, дарящую ему своё алое вино.
Вонзи в неё свои клыки, погрузи их глубоко...
Его глаза расширились.
Она одна.
Без защиты.
Меньше, чем через мгновенье, он вернулся в квартиру. Необходимо защитить её. Мне необходима
она. Он мог ясно представить, как зароется лицом в её волосы и вдохнёт её пьянящий аромат.
Он обнаружил Элизабет стоящей на балконе под солнечными лучами.
Не она, не она. Только Саройя. Он приказал: