Шеннон видел, как новые и новые группы людей выходят из метро, приближаются со стороны улицы Риволи, толпятся возле Тюильри. Под деревьями Елисейских Полей стояли в ожидании полицейские - офицеры в белых перчатках расхаживали вдоль шеренг.
Открылась дверь, и Шеннон обернулся. Вошел советник, аккуратно прикрыл дверь за собой и взглянул сначала на Шеннона, потом на посла. Лицо его слегка раскраснелось,
Гэмбл бросил трубку и откинулся на спинку кресла - за последние часы телефон просто раскалился: за исключением французских утренних газет, звонили все, кто только мог, даже ТАСС и Венгерское Телеграфное Агентство.
- Ну, что там, на площади? - обратился он к стоящей у окна Мэйзи.
Полиция уже перекрыла движение на площади со стороны по-сольства, и гул толпы слышался даже в кабинете.
- Сай Пэскоу и Тоуси пытаются пройти через кордон, - говорила Мэйзи. А вон и Уолтер Чедс.
Из соседней комнаты, где собралось несколько журналистов, донеслись язвительные реплики. Гэмбл, отшвырнув кресло, подошел к Мэйзи. Он увидел, как журналисты пробиваются к во - ротам, через каждые два метра предъявляя свои аккредитаци - онные карточки. Кто-то из полицейских - офицер, судя по серебряному галуну на кепи, - размахивая руками, принялся оттеснять их в сторону, показывая при этом на здание посольства. Все было как всегда. Толпа демонстрантов уже наглухо блокировала Буасси д'Англа и выплескивалась на Площадь Согласия.
Снова зазвонил телефон. Гэмбл повернулся.
- Я подойду, Мэйзи. Да! А, Морис!.. Что? Нет, это вздор. Нам известно лишь... Подожди, дай сказать. Нам известно лишь, что некий русский - без сомнения, это Горенко - утром пришел в посольство, начал разговаривать с сотрудниками, но те никак не могли понять, чего ему надо. А потом он повел себя странно... Русские сами подтвердили, что он малость нездоров. Потом его друзья - по крайней мере, так они отрекомендовались - пришли за ним, а мы помогли вывести беднягу... Сколько их было? Человека три-четыре. Что? У нас, в посольстве?.. Нет, послушай, я повторяю: нам известно только, что мы помогли ему покинуть посольство... Понятия не имею, чего он добивался. И куда направился, мне неизвестно. Да нет же!.. Не знаю, что это были за люди. Нет, Морис, никакого заявления нет и не было, а все это я тебе рассказал исключительно по дружбе. Да. Да. Вошел и вышел. Что-о? Чепуха какая! Никого мы не похищали. Это твое право. Да. Категорически отрицаю. Пока.
Он повесил трубку и закурил. Нарастает как снежный ком.
С улицы раздались крики, и Гэмбл снова подошел к окну. Шеренга жандармов в шлемах и с карабинами в руках, выстро - ившаяся вдоль фасада посольства, сделала шесть шагов вперед, и толпа негодующе загудела. Людей на площади становилось все больше, но между ними и жандармами все ещё сохранялась дистанция. Морской пехотинец впустил троих американских репортеров и снова запер за ними ворота. Через минуту их голоса слышались уже из соседней комнаты.