А сейчас, вот уже почти два месяца, мало того, что с удовольствием, но даже предпочитал сидеть рядом с Иланой и наслаждаться её умением управлять машиной, что их везла… Куда? Да куда угодно. Лишь бы вместе.
Ему нравилось, как она водила. Спокойно, уверенно, не нервничая, не ругая соседей по дороге. Правда, эта спокойная уверенность в езде и говорила, вроде бы, о скрытой жёсткости её характера. Так ему думалось. И он временами, глядя со своего пассажирского места на бегущую на него дорогу, прикидывал – где же ещё эта жёсткость может вылезти наружу? Жёсткость может взять любовь за горло. Не любовь возьмёт её за горло, но она любовь может победить. Жесткость – это порой и есть здравый смысл.
А потом отвлекался и вновь понимал, осознавал, хотел, чтобы всё нравилось – так душе комфортнее. Хотел – и ему нравилось… Да, да – ему всё нравилось, что бы она ни делала. Как шла, как бежала, как говорила, ела, пила, слушала музыку, разговаривала с больными, друзьями его, коллегами. Как говорила о своей работе. Даже, как она разговаривала с гаишниками, от бесед с которыми не гарантирован ни один водитель, выехавший на дорожные просторы, а вернее, попадая в машинную толчею на дорогах родного города. Как возражала его скептическим репликам старого, много нахлебавшегося в медицине врача.
– …Нет, деточка, медицина, особенно хирургия, не наука, а в хорошем смысле ремесло и искусство. И в этом её главная прелесть для нас, энтузиастов процесса поисков диагноза и ликвидации недугов.
– Вы определите, что такое наука. Ведь наука – это определённые закономерности, прежде всего. Что же в нашем деле нет определённых закономерностей?
– Закономерности есть и в кровельном деле, и у кузнецов или стеклодувов. У ремесленника есть также искусство. Когда надо что-то делать руками и когда некие удачи подсказывает интуиция. А интуиция – это не всегда осознанная, когда-то полученная информация.
– Осознание всякой информации и есть цели и задачи науки.
– Слава Б-гу, мы в медицине очень много умеем, очень многого достигли, очень многим можем помочь, но мы мало понимаем, что происходит в нас. Наука есть, но около медицины. Она расширяет наше понимание человека. Последнее, что должно узнать человечество: что он есть на самом деле. После этого узнавать будет больше нечего и жизнь погаснет. А? Ведь жить – значит узнавать. Страх смерти – это страх не узнать, что будет дальше. А?
Ефим засмеялся и подумал: как он многословен и как она великолепно лаконична. Он не был уверен в своей правоте, но так приятно вызывать её на ответы. Она сидит за рулём безо всякого видимого напряжения, не теряет цели маршрута и спокойно отвечает на его замысловатые пассажи.