— Здесь чертовски чисто, — мой голос эхом отозвался от каменных стен.
— Посмотрите на это, — сказал Джордж и фонариком посветил куда-то под потолок.
Из темноты на нас щерилась морда животного похожего на медведя. Туловище этого монстра состояло из открытых, окровавленных челюстей, а под картиной стояла подпись из одного непонятного слова: «Baxbakualanuxsiwae».[50]
— Фрэнсис Бэкон? — удивленно спросила я, ни к кому не обращаясь.
— Бэкон рисовал людей и рычащих собак, но не такое, — ответила Кроу приглушенным голосом.
Джордж осветил другую стену и на нас уставился другой монстр: гривастый лев с огромными глазами и раскрытой пастью, готовый полакомиться телом безголового ребенка, лежащего у него в лапах.
— Это плохая копия Гойи. Его «Черный период», — сказала Кроу, — Я видела эту картину в музее Прадо в Мадриде.
Чем больше я узнаю шерифа округа Суэйн, тем больше она меня удивляет.
— А тот урод кто? — спросил Джордж.
— Один из греческих богов.
На третьей картине был нарисован плот с поднятым парусом. С плота в воду свешивались тела мертвых и умирающих людей.
— Очаровательно, — произнес Джордж.
Кроу не стала комментировать, и мы пошли к каменной стене.
Дверь сидела на черных кованых петлях, намертво вцементированных в стену. На круглой ручке висела цепь, соединенная с прикованным к раме штырем. Замок на цепи выглядел как новенький, а в гранитной стене были заметны свежие царапины.
— Его повесили недавно, — сообщила я.
— Отойдите-ка, — попросила Кроу.
Когда мы отошли подальше, свет от наших фонарей расширился и мы увидели девиз, выбитый на верхней части двери.
Fay ce que voudras[51]
— Французский? — спросила Кроу, засовывая свой фонарик за пояс.
— Может, старофранцузский…
— Горгулий узнаешь?
По обеим сторонам двери были украшены фигурами горгулий с подписью под каждой: мужская фигура называлась «Гарпократ»,[52] а женская — «Аргерона».[53]
— Похоже египетские.
Кроу дважды выстрелила в цепь и воздух наполнился запахом пороха. Затем она подошла, потянула цепь и та легко выскользнула из колец. Когда она потянула засов, тот тоже без всякого сопротивления поддался.
Потянув за ручку, Кроу распахнула дверь шире. На нас дохнуло холодным воздухом, наполненным запахом темных подвалов, неизвестных чудовищ и вечных темниц.
— Наверное самое время привести пса, — произнесла Кроу.
Я согласилась и побежала наверх, перескакивая через две ступеньки.
Бойд показал себя во всей красе, радуясь своей причастности в исследовании нового места. Я отвязала его и он поскакал за мной внутрь дома. Первый этаж не ослабил его восторга.