Откуда же они возьмутся? А что если писатели, названные выше, не проявят энтузиазма, не поверят по-настоящему в высокое призвание фантастической литературы? И прогнозы по их адресу не подтвердятся?
Что ж, может случиться и так. Но суть вопроса не в этом. В статье названы далеко не все эмбрионы белорусской фантастики. Можно было бы вспомнить еще ряд авторов, произведений, деталей этого же плана. Общая картина от такого добавления существенно не изменилась бы. Но автор статьи остановился на тех фактах, в ноторых, по его мнению, наиболее отчетливо проявилась созревающая закономерность. Если же она угадана верно—должны появиться, не могут не появиться новые имена.
Только нужно помнить, что молодой талант не сразу находит свой жанр, свой стиль, свою тему. И мастерство тоже приходит не сразу. И нужно повышенное внимание к пробам пера начинающих фантастов.
Очень поучительно выглядит в этом отношении интервью, данное Станиславом Лемом корреспонденту журнала «Вопросы литературы».
«Как-то, в самом начале 50-х годов,— рассказывает Лем,—я жил в Доме творчества в Закопане, доделывая свой роман об оккупации «Непотерянное время». В свободные часы я совершал прогулки в горы, в которых меня сопровождал один из моих соседей по Дому творчества.
Однажды мы заговорили о фантастике, и мой спутник выразил сожаление, что в Польше нет своей научно-фантастической литературы. Я ответил ему, что вся беда вравнодушии наших издательств к подобному жанру. Заинтересуйся издательства—и фантастика нашлась бы.
Вскоре я вернулся к себе домой в Краков и начисто забыл о предмете своих недавних рассуждений. Прошло какое-то время, и вдруг из Варшавы, от издательства «Чительник» я получаю договор. Он был подписан моим недавним собеседником по Дому творчества, который оказался директором этого издательства. Требовалось только проставить название романа и скрепить договор своей подписью. Я вписал заглавие «Астронавты», хотя ни самого романа, ни даже замысла его, в самой общей форме, еще не существовало...»
Вероятно, не эта счастливая случайность—встреча писателя с проницательным издателем—предопределила рождение Лема-фантаста, она только ускорила его продвижение в этом направлении. Но тем не менее, факт знаменательный... Если же говорить о предопределении, то оно—в факторах объективных, о ноторых говорилось выше. Польская литература была «готова» к тому, чтобы произвести на свет фантаста мирового класса Можно даже раздвинуть границы проблемы: Лема выпестовала не только польская литература и наука, но и вся польская культура, включая Коперника, Шопена, киноклассику.