– Мы, как всегда, должны доказывать, что не верблюды? Заискивать, держа ядерный чемоданчик за спиной?
– В какой-то степени – да. Такова история. Мы потеряли почти век нормального развития и пожинаем горькие плоды.
– Что ж, понятно. Какова организационная структура?
– Обычная. Вот вам копия устава. На досуге посмотрите. Особенность одна – члены не избираются, а подбираются председателем. Будут вопросы – поясню. Для нашей работы это не существенно. Кстати, там же есть списки действующих членов. Вас это впечатлит.
– Поизучаю. Вы не думали о том, что наступит момент, когда и я и вы станем не нужны столь могущественной организации. Что тогда с нами будет?
– Думала и думаю. Более того, задавала аналогичный вопрос. Наши пути могут разойтись по многим причинам. Мне обещали, что прерывание контактов во всех случаях проходит учтиво. Даже сопровождается поощрениями. Вообще забудьте советские страшилки. Да и уход наш эквивалентен краху всех надежд. Снявши голову, по волосам не плачут!
– Слова… Все зависит от степени нашей осведомленности и, как следствие, возможного урона, нанесенного хотя бы имиджу. Алпамыс упоминал о каких-то гарантиях…
– Гарантии предоставляются несколько с иной стороны. Гарантируется конфиденциальность нашей работы. Никаких документов, заявлений, подписок и прочего по нашей деятельности.
– Это даже не смешно. Современные технические средства… Например, наша встреча может фиксироваться видеозаписью.
– Не совсем с вами согласна. Любое техническое свидетельство можно толковать как предварительную беседу или вообще опровергать.
– Спорно, но для данного момента не принципиально. Как много таких, как мы?
– Не стану привирать – не знаю. Нас – трое. Я имею контакт только с одним человеком, и он не член Комиссии, общалась с несколькими членами Комиссии. Бывала на конференциях, но наших там не видела.
– Конспирация, однако. А вы говорите… Все не так просто.
– Безусловно. Поэтому я ощущаю себя под защитой. Кстати, и наше общение будет не полностью открытым…
– Я это понял по тому, как Алпамыс меня сюда провожал. Что, будем играть в шпионов?
– В какой-то мере. Устное общение не всегда будет возможно. И я и Алпамыс редко бываем в Москве. Поэтому станем обмениваться письмами и снабжать их контрольками на вскрытие. Передавать письма будем с доверенными людьми.
– Хм… Мне все это кажется, мягко говоря, странным. Может, еще и шифр придумаем?
– Не бунтуйте. Так принято. Писать, конечно, будете по-русски. Если же не захотите что-то доверить бумаге, то через третьих лиц определим порядок встречи, в крайнем случае созвонимся.