— А слева Люк Веплер, — продолжала она, пропустив мимо ушей мой вопрос. — Он очень опасен.
От рассказа о нем у меня мороз побежал по спине. Веплер, родившийся в Алжире, совсем юным завербовался в парашютно-десантные войска и скоро стал активным членом ОАС[28]. В шестьдесят пятом году он оказывается в службе безопасности Тиксье-Виньянкура.
Неудача адвоката на выборах отвращает Веплера от официального экстремизма. Он снова возвращается в строй десантников. Потом служит наемником в Родезии, на Коморских островах, в Чаде. В семьдесят четвертом году он в Камбодже, в числе военных советников американцев, которые воевали с красными кхмерами. После этого он продолжал действовать в Анголе, Южной Африке, Бенине; в Ливане он в фалангах Бехира Жмайеля.
— Любопытный тип, — сказал я, мысленно представляя себе встречу с ним один на один.
— С девяностого года он активист Национального фронта. Это жертвы экономического кризиса. Безработные. Люди, разочаровавшиеся в социализме и коммунизме. С другой стороны, активные бойцы. Веплер занимался последними. Самыми решительными. Теми, кто пришел из Французского дела, или Фронта борьбы с коммунизмом. Их организуют в боевые ячейки. Эти люди готовы к драке. У Веплера репутация человека, который умеет воспитывать молодежь. Я хочу сказать, что ты ему либо подходишь, либо уходишь.
Я не отрываясь разглядывал фотографию. Я был словно загипнотизирован синим, напряженным, ледяным взглядом Веплера. С такими я сталкивался в Джибути. С хладнокровными специалистами по смерти. Шлюхами империализма. Его потерянными детьми. Заброшенными в мир и ненавидящими всех за то, что они «рогоносцы Истории», как выразился однажды Гарель, мой аджюдан — шеф.
Потом я рассмотрел на фото еще одного, мне знакомого. На заднем плане, справа за другим столом. Это был Красавчик Тони.
— Ты этого знаешь?
— Нет.
— А я познакомился с ним сегодня вечером.
Я рассказал Бабетте, как и почему я с ним встретился. Она недовольно поморщилась.
— Плохо дело. Фото было сделано во время обеда самых больших фанатиков. Они даже не входят в число активистов Национального фронта.
— Ты хочешь сказать, что братья Поли примкнули к фашистам?
Она пожала плечами.
— Они жрут вместе. Вместе веселятся. Поют фашистские песни. Как в Париже у Женни, ты знаешь. Это ничего не доказывает. Ясно одно — они должны обделать какое-то дельце. Братья Поли должны в нем свое получить. В противном случае я не понимаю, почему они вместе дохнут со скуки. Но связь есть. Это Морван. Его воспитал Веплер. В Алжире в 1-м полку парашютистов-десантников. После 68-го года Морван был активистом организации Фронта борьбы с коммунизмом, где стал руководителем боевой группы. Тогда-то он снова встретил Веплера, и они по-настоящему сдружились… — Она посмотрела на меня, улыбнулась и, уверенная в эффекте своих слов, прибавила: — А Морван женат на сестре братьев Поли.