Мари-Лу держала в руках фотографию.
— Кто они такие?
— Грязные сливки общества! И опасные, если хочешь знать.
— Ты займешься ими?
— Очень может быть.
Я взял у нее фотографию и еще раз рассмотрел ее. Она была сделана три месяца назад. По воскресеньям вечером «Рестанк» обычно закрыт. Бабетта получила фото от журналиста из «Меридиональ», приглашенного на праздник. Она попытается побольше разузнать о его участниках, а главное, о том, что там потихоньку затевали вместе братья Поли, Морван и Веплер.
Мари-Лу сидела на диване. Подобрав под себя ноги. Она подняла на меня глаза. Следы побоев почти исчезли.
— Ты хочешь, чтобы я ушла, да?
Я показал ей на бутылку виски «лагавюлен». Она кивнула в знак согласия. Я наполнил два стакана и один подал ей.
— Я не могу все тебе объяснить. Я влип в большую неприятность, Мари-Лу. Вчера вечером ты это поняла. Дела пойдут еще хуже. Находиться здесь станет опасно. Это крутые ребята, — закончил я, снова вспомнив о рожах Морвана и Веплера.
Она не сводила с меня глаз. Я очень сильно ее желал. Мне хотелось наброситься на Мари-Лу и взять ее прямо здесь, на полу. Это был простейший способ избежать разговора. Я не думал, что она тоже хотела, чтобы я набросился на нее.
— Я это поняла. А кто я для тебя?
— Шлюха… Которая мне очень нравится.
— Подлец!
Она швырнула в меня свой стакан. Я это предчувствовал и увернулся. Стакан разбился о плиточный пол. Мари-Лу застыла неподвижно.
— Хочешь другой стакан?
— Да, пожалуйста.
Я снова налил ей виски и сел рядом. Самое трудное осталось позади.
— Ты хочешь уйти от своего сутенера?
— Я не умею ничего делать.
— Я хотел, чтобы ты занялась чем-нибудь.
— Ах, вот как. Но чем? Пойти кассиршей в «Призюник», да?
— Почему бы и нет? Дочка моего сотрудника работает кассиршей. Она твоя ровесница или чуть постарше.
— Ты говоришь об аде!
— А трахаться с незнакомыми мужиками лучше?
Она молчала. Смотрела на дно своего стакана. Как в тот вечер, когда я подобрал ее в баре «О'Стоп».
— Ты уже думала об этом?
— В последнее время я не нарабатываю нужной суммы. Я больше не могу выносить… Чтобы меня драли все эти типы. Поэтому меня избили.
— Я считал, что из-за меня.
— Ты был только предлог.
Начался рассвет, когда мы закончили разговор. История Мари-Лу была историей всех Мари-Лу на свете. В мельчайших деталях. Начиная с того, что ее изнасиловал безработный папочка, пока мамочка вкалывала приходящей домработницей, чтобы прокормить семью. Братья, которым на тебя было плевать, потому что девчонка. Если только братья не узнают, что ты водишься с каким-нибудь белым или, что хуже, с арабом. По любому пустяку на тебя дождем сыпались пощечины. Потому что пощечины — это ругательства бедняка.