Саёко вскрикнула, и комнату охватило смятение, а истерический голос Мацуко, неистовый от ярости, взвился над шумом:
— Киё получил ужасную рану, поэтому я велела сделать для него эту маску. Вот почему мы оставались в Токио так долго. Я велела сделать маску, которая выглядела бы точно так, как бывшее лицо Киё. Киё, приподними маску — пусть видят!
Киё коснулся подбородка дрожащей рукой и начал стягивать маску вверх с подбородка, словно сдирал с лица кожу. Саёко снова резко вскрикнула. Киндаити не мог унять дрожь в коленях. И желудок словно наполнился свинцом.
Из-под искусно сделанной гуттаперчевой маски появились челюсть и губы, казавшиеся в точности такими же, как на маске. Они выглядели совершенно обычными. Однако, когда Киё поднял маску выше, Саёко вскрикнула в третий раз.
У Киё отсутствовал нос. На месте носа была мягкая красновато-черная масса плоти, которая выглядела так, как огромный лопнувший нарыв.
— Киё, этого достаточно! Надень маску!
Киё вновь натянул маску, и все почувствовали, что видели достаточно. Еще немного, и от созерцания этой отвратительной, бесформенной массы плоти их просто вырвало бы.
— Итак, господин Фурудатэ, вы удовлетворены? Не может быть сомнений, что это Киё. Его лицо, возможно, несколько изменилось, но я его мать и гарантирую: это мой сын Киё. Так что, пожалуйста, поторопитесь и вскройте завещание.
Фурудатэ сидел в полном ошеломлении, у него перехватило дыхание, но слова Мацуко вдруг вернули его к реальности, он огляделся. Никто больше не осмеливался возражать. Потрясенные Такэко, Умэко и их мужья, утратив самообладание, забыли о своей обычной мелочности.
— Что ж… — Фурудатэ дрожащими руками вскрыл заветный конверт. Низким, но звучным голосом он начал читать завещание:
— «Я, Сахэй Инугами, сим объявляю, что это моя последняя воля и завещание.
Статья первая. Я отдаю и завещаю три реликвии клана Инугами — топор, цитру и хризантемы, — которые символизируют право на всю мою собственность и все деловые предприятия, которыми я владею, Тамаё Нономия на условиях, изложенных ниже».
Краска сбежала с прекрасного лица Тамаё. Остальные тоже побледнели, и их полные ненависти взгляды пронзали Тамаё, как зажженные стрелы.
Однако Фурудатэ, не обращая на это внимания, продолжал:
— «Статья вторая. Тамаё Нономия должна выйти замуж за одного из моих внуков, Киё Инугами, Такэ Инугами или Томо Инугами. Выбор принадлежит ей. В случае, если она откажется выйти замуж за кого-либо из них и предпочтет выйти за другого, она утратит свое право унаследовать топор, цитру и хризантемы».