– Вот это да, королевская жратва. О такой мечтал весь день.
Николай поставил поднос на небольшой столик рядом с диваном.
– Давай ешь.
Я начал чавкать, хлюпать, стонать, закатывал глаза и кайфовал.
– Спасибо огромное, Николай, накормил.
– Наелся?
Я выдохнул:
– Под завязку.
– Так ты говоришь, барменом работаешь? Нравится?
– Если быть честным, то я в клубе танцую.
Почему-то Колю я не хотел обманывать, да и что тут такого плохого, я же не ворую. Николай немного удивился:
– Так ты танцуешь? Это вроде как стриптиз?
– Ну да, типа того.
– А что за клуб?
– «Ящер».
– Это же вроде бы гейский клуб или нет?
Тут я немного засмущался.
– Да нет, ну не совсем, скорее он бисексуальный, вот, а ты уже бывал там? – я немного напрягся.
– Я только слышал, у меня нет времени по клубам ходить, но иногда так хочется куда-то вылезти.
В глазах Николая я заметил грусть и откровенность.
– Коль, спасибо огромное за еду. Можно я немного поваляюсь? У меня еще три часа в запасе перед работой.
– Да, да, конечно поваляйся, поспи немного, перед клубом.
Он достал из нижнего шкафчика большое мягкое одеяло и дал мне, чтобы укрыться. После этого себя не помню, я вырубился в момент. Через три часа Коля разбудил меня. Я не сразу осознал, где нахожусь и кто он такой, но быстро пришел в себя.
– Давай, кофе горячего попей и чеши на работу.
Я вытирал глаза и безумно хотел спать, мне даже что-то снилось, казалось, что я еще нахожусь во сне, но я нашел в себе силы проснуться окончательно.
Горячий кофе – это была мысль.
Я поднялся, но голова по-прежнему немного гудела. Попросил разрешения умыться, и Коля сказал: «Конечно можно». После чего был кофе.
Перед моим выходом на улицу Николай дал мне кусочек бумаги с адресом на Киевской, того самого ателье, где работал он и где я мог бы выспаться после клуба.
Убрав бумажку в джинсы, я отправился на работу. В этот раз я чувствовал себя более уверенным, чем прежде, но тот страх еще не уходил, и я каждый раз читал про себя молитву перед тем, как переступить порог клуба. На тот момент мне было семнадцать, я даже не был совершеннолетним. У меня не посмотрели паспорт, когда брали на работу, а трудовых книжек там не заводят. Да если б даже заводили, что там писать-то: стаж работы тридцать лет, профессия стриптизер – смешно и грустно одновременно. А на семнадцать я не выглядел, многие давали мне больше, и, видимо, менеджер Рома был такого же мнения. На улице было уже темно, и я пошел искать метро, довольный и умиротворенный.
В гримерную клуба я явился, на удивление, самым первым.
Там лежали две полуржавые гантели, с которыми я немного позанимался, после чего отжался по-боксерски на пальцах и сделал пару-тройку упражнений на брюшной пресс. В гримерную под мои пыхтения зашла та девочка танцовщица. Когда закончил, я подошел к ней и поздоровался, сказал, что работаю недавно и что мы еще не знакомы. Она была очень мила и красива, ее большие длинные ресницы хлопали будто в ладоши.