Их маскхалаты остались висеть на вешалке в лазарете у Цибарта. Да, это эсэсовское обмундирование было им сейчас ни к чему: в нём невозможно незаметно перебраться через линию фронта.
— Ну, товарищи, сейчас нам всем жарко будет. Хорошо ещё, что у нас нижнее бельё бело-серого цвета. Хорошая будет маскировка. — Глаза Юрия смеялись.
— У тебя железные нервы, — пробормотал Хейдеман.
Бендер стащил с себя куртку, пояс и шапку, завернул всё это в узелок и бросил его в траншею.
— Ещё раз спрашиваю: все уничтожили документы?
Все молча кивнули.
Через минуту и Хейдеман остался в нижней рубахе. Они сбросили с себя гитлеровскую форму, которая теперь им была не нужна.
Трое разведчиков, воспользовавшись стрельбой, которую открыли гитлеровцы в госпитале, выскочили из него и, укрывшись по соседству, видели, как Хельгерта куда-то увезли вооружённые жандармы, а Шнелингер остался в госпитале.
Они понимали, что втроём им никак не освободить своих товарищей и тем более, разумеется, не удастся похитить полковника фон Зальца. Поэтому было принято решение немедленно вернуться к своим и доложить о случившемся, а там уже сам Тарасенко решит, как им действовать дальше.
Через несколько часов они находились уже в прифронтовой полосе. Благополучно миновали незаминированный участок местности. Они были уверены в том, что их уже повсюду разыскивают, везде объявлена тревога.
Сейчас они залегли в одном из ходов сообщения, которыми была изрыта вся передовая позиция гитлеровцев.
Пронизывающий восточный ветер бросал в лицо снежные хлопья. Прямо перед ними находился плацдарм русских, расположенный на высоком берегу реки Нарев.
— Снять оружие с предохранителя, — распорядился Григорьев» — На случай, если натолкнёмся на фрицев.
Бендер достал из-за голенища сапога ножницы, которыми режут колючую проволоку, и сказал:
— Вперёд, товарищи!
Быстрым шагом они дошли до бокового ответвления и оказались в первой траншее. Метрах в тридцати справа от них находился никем не занятый окоп. Людей нигде не было видно.
Хейдеман дрожал от холода, хотя по лбу у него тёк пот. Он помог Бендеру вылезти из окопа на бруствер, затем подтолкнул Григорьева. Всё тяжело дышали, и каждому казалось, что его дыхание могут услышать гитлеровцы.
Осторожно, стараясь не шуметь, они по-пластунски поползли к проволочному заграждению, перед которым были установлены малозаметные препятствия из тонкой проволоки. Пришлось поработать ножницами.
Когда подползли к проволочному забору, Бендер лёг на спину и начал проделывать небольшой проход.
Было шесть часов. В это время и у немцев и у русских происходила смена постов, подносили боеприпасы, гитлеровцы пили кофе.