Златоволосая девушка, чьи глаза смотрели светло и немного жестко от возбуждения, пережитого в этот незабываемый и столь значительный для нее вечер, в таком состоянии, надо думать, готова была на любое обращенное к ней слово, даже не расслышав его толком, ответить радостным «да!». Как же должна была она обрадоваться такому лестному приглашению! Она низко присела и поцеловала руку графине:
— Oui, ma comtesse [54], — отвечала она.
— Мне надобно сказать вам кое-что такое, что может оказаться для вас полезным и важным, ежели вы желаете добиться еще большего успеха в Вене, а ведь вы этого желаете, не правда ли, после столь блистательного дебюта? Вот мы с вами все обстоятельно и обсудим. У меня будет также мой старый друг маркиз де Каура. Баронессу же Войнебург я уведомлю через посланного, что ее питомица обедает у меня. Так что до завтра, ma mignonne [55].
— Сердечно благодарю вас, милостивая графиня, — с сияющими глазами сказала фройляйн фон Рандег и еще раз присела.
* * *
Брат и сестра беседовали, прогуливаясь по розарию перед широким желтым фасадом барского дома в Энцерсфельде.
Над равниной стоял почти по-летнему теплый день; где-то совсем далеко, куда едва достигал взгляд, медленно двигались по небу единичные пушистые облачка.
После того как они обсудили вчерашний балет, а также кое-какие хозяйственные дела, ради которых покинули сегодня свой городской дом и приехали в Энцерсфельд, Инес сказала:
— Похоже, что у Мануэля все складывается неплохо.
— Да, — отвечал Игнасьо.
— Ты тоже после балета больше его не видел?
— Нет, — отвечал Игнасьо.
— И все же должна тебе сказать, — с неожиданной горячностью начала Инес, — мужчина, который не выказывает истинной пылкости рядом с таким очаровательным созданием, когда он с легкостью может ее покорить, — такого мужчины я, видит бог, не понимаю.
Тобар резко обернулся к сестре.
— Значит, ты полагаешь, что он ее не любит? — воскликнул он.
Она промолчала. Игнасьо снова устремил взгляд на край неба. На его красивом, но, пожалуй, слишком уж мягком для юноши или мужчины лице все сменявшиеся мысли и чувства отражались так же ясно, как тени туч на ландшафте.
— Только бы что-нибудь не помешало в недобрый час, — сказал он. — Я слыхал, что полк Кольтуцци опять готовится к походу, из-за штирийских крестьян.
— В последнее время это бывало уже не раз.
С террасы к ним спустился ливрейный лакей и доложил, что их сиятельство маркграфиня изволили только что выйти из своих покоев и спускаются завтракать.
Брат с сестрой направились в столовую, чтобы составить общество своей матери. Игнасьо взял Инес за руку и в приливе нежных чувств тихонько ее пожал и поцеловал.