Обычно такое получалось у него легко.
Он выжидает минуту или две, а потом решает уйти. Он уже собирается открыть дверь на улицу, когда позади него раздается звук. Он поворачивается. Дверь приоткрывается. Тарик смотрит на него. Апатии во взгляде как не бывало. Хеннинг решает воспользоваться моментом. Он поднимает руки.
— Я здесь не для того, чтобы писать всякое дерьмо о твоем брате.
Голос его мягок, полон сочувствия. Кажется, Тарик осознает сказанное.
— Ты думаешь, он не виноват?
Он говорит высоким голосом с сильным акцентом. Хеннинг кивает. Тарик медлит, раздумывает. Под майкой раздувается живот.
— Если ты напишешь какое-нибудь дерьмо про моего брата…
Он придает лицу агрессивное выражение, но не заканчивает предложение. Хеннинг снова поднимает руки. Должно быть, достаточно посмотреть в его глаза, чтобы понять, что он не шутит. Тарик заходит в квартиру, но оставляет дверь позади себя открытой. Хеннинг следует за ним.
Хорошо, Хеннинг. Ты становишься прежним.
Он входит внутрь, закрывает за собой дверь и смотрит на потолок. И видит то, что ищет.
— Сейчас, только оденусь! — кричит Тарик. Хеннинг проходит в квартиру и удивляется, насколько в ней чисто. По правую сторону коридора расположены две двери, ровный ряд обуви выстроился вдоль плинтуса. Дверь напротив входа открыта. Он украдкой заглядывает в нее. Сиденье на унитазе поднято. Слабый запах лимонного освежителя воздуха льется в коридор.
Он проходит мимо кухни. В раковине стоит блюдце с какими-то крошками и стакан прокисшего молока. Хеннинг направляется в гостиную и усаживается на стул, такой низкий, что кажется — его зад вот-вот коснется пола. Он может держать в поле зрения коридор, ряд обуви и входную дверь. Кругом чистота.
Он осматривается, как делает всегда, когда оказывается в чужом доме. Детали, как говорил его старый учитель Ярле Хегсет. Весь смысл в деталях. Первое, что удивляет его в квартире, где проживают два брата, — это обилие комнатных растений и цветов. На подоконнике стоит здоровенная пеларгония со свежими розовыми цветками. На столике в углу — ваза с орхидеями. Розовые розы. Братья определенно любят розовый цвет. Два подсвечника с белыми свечами. Большой телевизор, скорее всего 45-дюймовый, у стены. Домашний кинотеатр фирмы «Пионер», естественно, по одной большой узкой колонке по бокам от телевизора и две позади. Хеннинг ищет сабвуфер, но тот, скорее всего, спрятан под коричневым диваном. Если бы он был в доме в Западном Осло, то увидел бы технику фирмы «Болиа». Или «Р. О. О. М.».
В гостиной низкий азиатский столик с гнутыми ножками и квадратной столешницей; он когда-то был черным, но его перекрасили в белый цвет. Посередине стоит чистая стеклянная пепельница. Еще цветы. Еще один подсвечник. На ванильно-белой стене висит фотография большой пакистанской семьи, скорее всего, это исламабадские родственники. В углу комнаты овальный, покрашенный в белый цвет камин.