— Вы сами все сказали…
— Ход, недостойный вас, Одиссей! Ни один уважающий себя работник разведки не выйдет на связь с агентом, не получив благословения Центра. Что же получается?
Варбург расстегивает клапан мундира и достает плоский портсигар. Аккуратно вставляет сигарету в мундштук. Пауза нужна ему, а не мне. Он создал ее намеренно, но отнюдь не с целью насладиться торжеством — глаза его ощупывают мое лицо, ищут и ждут.
— Бред, — говорю я быстро и щелкаю зажигалкой. — Прикуривайте и давайте закончим! Так что же, по-вашему, получается?
— Пустячок, но приятный. У вас нет связи, Одиссей. Очевидно, проникая в рейх, вы надеялись получить передатчик на месте. Однако что-то у вас не сработало. Или явки были горячие и вы не пошли на них, или встреча не состоялась по иным причинам, но так или иначе вы не имеете рации. Отсюда следует печальный для Стивенса вывод: вы не только без связи, но и один. Совершенно один, как перст.
Я вожусь с зажигалкой дольше, чем надо. Стена есть стена. Я умею считаться с фактами и, примерившись к высоте стены, понимаю, что мне ее не одолеть.
— Домыслы, — только и говорю я и прячу зажигалку.
Варбург качает головой.
— Нет. Хотите проверим? Я позвоню в Берлин и справлюсь, нет ли чего нового в сегодняшней вечерней сводке. Хотите?
Надежда? А зачем мне она? Лишняя оттяжка перед концом.
— Не стоит, — говорю я.
Варбург разводит руками, словно подводя итог. Подходит к столу и, выдвинув ящичек, достает наручники. Не протестуя, я даю ему защелкнуть браслет у себя на запястьях.
— Руди!
Блондин не заставляет звать себя дважды. Дверь за моей спиной мягко хлопает, закрываясь, и сильные руки быстро обшаривают карманы Одиссея.
— Оружия нет.
— Вот и отлично, — говорит Варбург. — Вы благоразумны, Одиссей. Пожалуйста, постарайтесь не кричать на улице: мне будет неприятно, если Руди сломает вам челюсть. Приготовь машину, Руди.
Улыбка, которую я выдавливаю, выходит не бог весть какой иронической, но это все-таки лучше, чем скорбь на челе.
— Столько хлопот из-за маленьких разногласий!
Острота под стать улыбке, но у меня нет другой в запасе. Руди выходит, и я прикидываю, как далек будет маршрут. На какую-нибудь виллу в Тюрингии или Хайнлейте, используемую Управлением-VI для деликатных делишек? Или Руди пристрелит Одиссея в дороге, не утруждая себя и Варбурга долгим путешествием? Один выстрел в затылочную ямку, камень к ногам, и — буль — Одиссей закончит свои скитания на пути в родную Итаку.
2 + 2 = 4. Элементарная арифметика. И самый юный из школяров, считающий на палочках, и профессор, оперирующий абстракциями высшей математики, не вольны поколебать аксиому. Правда, кто-то толковал мне, что если применить теорию иррациональных чисел, то можно вроде бы прийти к парадоксу — 2 + 2 = 5. Невероятной Пусть так. Но в жизни невероятное происходит чаще, чем принято думать, и мало-помалу тоже становится правилом…