– «Ага… А нужна она, такая жизнь? Ни дури, ни бухла, ни баб нормальных…» – обиженно проворчал Моу, вновь бросая на меня очень нехорошие взгляды. Кажется, он даже не замечал, как присевшая недалеко от него Ромалла аккуратно, бочком, медленно подбиралась к сидящему Моу, так же бросая на меня совсем недобрые взгляды. Ее мотивацию я прекрасно понимал – предмет вожделения этой красной кобылы совсем не обращал не нее внимания, пристально разглядывая мою сжавшуюся под платьем фигурку, и в который раз я подумал, насколько была прихотлива судьба, чьей волей я оказался заброшен в это небольшое, но почему-то привлекательное для других пони тельце. К счастью, несмотря на подозрительно быстрое «выздоровление», произошедшее с пострадавшими частями тела серого пони, свершиться его надеждам было не суждено.
– «Запрягайся» – буркнул Стив, без малейших усилий поднимая опустевший котел и закидывая его обратно в фургон – «Тебе что, особое приглашение нужно?».
– «Да, вот он я, Биг Моу Грин, идут такой весь крутой, таскать повозку одной ногой, йоу!» – кривляясь, заблажил[83] в ответ Моу, обнимая сидевшую рядом с ним Ромаллу – «Только вот своенравную киску в повозку отнесем – и сразу вперед фургон понесем!».
– «Ну и дурак же ты» – беззлобно фыркнул синий земнопони, взваливая меня себе на спину – «Вали вперед, и не тряси особо – мне выспаться нужно перед ночной дорогой. А кобылку – кобылку я отнесу сам».
***
И вновь – километры. Ухабы, кочки и глубокий снег, дорогу под которым можно было лишь угадывать по старым колеям от когда-то проехавших здесь повозок, чудом угадываемым под плотным покровом снегов. День и ночь, ночь и день – теперь повозка неслась без малейших остановок, лишь изредка замедляя свой ход для смены тащивших постромки. Это была трудная гонка. Трудная не только для тащивших возок похитителей, но в первую очередь, и для меня. Страдания от голода и жажды, заеды на губах[84] от грубой, грязной веревки, постоянное лежание на голых, подпрыгивающих на ходу досках и отсутствие сна измучили меня не меньше, чем физические нагрузки – моих похитителей, имевших возможность хотя бы двигаться и есть, согревая себя на зимнем ветру.
А еще – у них не было проблем с удовлетворением кое-каких потребностей.
– «Elle a pissé!» – взвизгнула красная кобыла, изо всех сил впечатывая копыто мне в лоб, отчего меня буквально вышвырнуло из повозки. Перекатившись через зад ухнувшего в очередную яму фургона, я шмякнулся на взрытый ногами бегущего в упряжке Стива снег, со стоном отчаяния и стыда продолжая орошать его тем, что так долго копилось во мне за эти несколько дней. Теплые струйки бежали по моим бедрам, скапливаясь под уже начавшим пованивать подолом, просачивались сквозь жесткую, свалявшуюся ткань платья, рассчитанного разве что на противостояние копытам какого-нибудь нетерпеливого ухажера начинающей звезды, но не на столь длительное и бурное путешествие. Вскоре, мой круп уже валялся в мокрой, дурно пахнущей луже, насквозь промочившей пришедшее в полную негодность платье и постепенно подмерзающей тонким слоем окрашенного в цвет свежего сена льда.