. А ведь как был изранен, места живого на нем не было.
— А у кого живет теперь сирота? — спросила старуха.
— Председатель Го сказал, пусть у меня живет, а председатель Чжао не согласился. «Как можно! Ты, — говорит, — холостой, где тебе воспитывать мальчика! Надо ему и чай вскипятить, и обед сварить, и одежу починить. Возьму к себе: голодным не будет…» Стой, ты! — крикнул Сунь на лошадь.
Телега остановилась у бывшего помещичьего двора.
Возчик спрыгнул, взвалил на плечи тяжелый мешок с кукурузой и понес его Го Цюань-хаю. Пока он ходил, старик и старуха Тянь приволокли из дому полную корзину картофеля и попросили отвезти в подарок пастушку.
Возчик поставил ее на телегу и поехал к дому Чжао Юй-линя. На полпути он встретил Бай Юй-шаня и, заметив под его левым глазом огромный синяк, придержал лошадь.
— Никак ранение получил на поле брани? Кто тебе поднес?
— Несознательный элемент… — с грустью признался Бай Юй-шань и рассказал об очередной стычке с женой.
При дележе земли ему достался хороший участок и недалеко от дома. Нашлись завистники и пошли разговоры да пересуды.
Когда эти пересуды достигли ушей Бай Юй-шаня, он взял и обменялся своим участком с одним холостяком, земля которого находилась далеко от деревни. Довольный собой, Бай Юй-шань рассказал обо всем жене.
Дасаоцза в этот момент шила ему туфли. Она подняла черные брови и обрушилась на незадачливого супруга:
— Ты бестолковый дурак! Сменял кусок жирного мяса на кость. Я с тобой полжизни горе мыкала. Неужели еще придется…
— Активисты должны подавать пример, — возразил муж.
— Пример примером, а есть тебе надо или нет?
— Не беспокойся, голодными не останемся…
— С тобой не только голодной будешь, а и помрешь! Вот пойду сейчас в крестьянский союз и верну землю…
Она спрыгнула с кана, но Бай Юй-шань схватил ее за руку. Жена оттолкнула его. Произошла схватка, и новая туфля угодила твердым носком прямо в глаз Бай Юй-шаня. Увидав кровь, Дасаоцза пожалела, что погорячилась, но выказать слабость сочла унизительным и, сев на кан, отвернулась.
Бай Юй-шань очень обиделся, не стал обедать и, уходя, с досадой бросил:
— Несознательный элемент!..
Возчик Сунь, заучивший последнее время еще несколько мудреных слов и щеголявший ими при всяком удобном случае, с философским спокойствием заметил:
— Женская голова сразу всего уразуметь не может. Женщин надо прежде поднять до идеологического уровня. Дискутировать с ними прямо-таки ни к чему.
А попрощавшись с Бай Юй-шанем, он подумал: «Доведись мне получить землю так близко, ни за что бы не стал менять…»