— Чего он вам наговорил?
— Кто наговорил? — спросил Сунь.
— Мой сын?..
— Он сказал… да… да… он так и сказал…
Го Цюань-хай подмигнул возчику, и старик тотчас же переменил тон:
— А кто тебе сказал? Ничего он нам не говорил…
— Ровно ничего, — подтвердил Го Цюань-хай.
— Не беспокойся, чего волнуешься? — пробормотал старик Сунь.
Но Добряк Ду не на шутку обеспокоился. Подмигивание Го Цюань-хая и бормотание возчика совсем сбили его с толку. Он потоптался на месте и уже было перешагнул порог, но вдруг остановился:
— Ладно. Сегодня я устал, а завтра сходим.
Го Цюань-хай, боясь как бы помещик не передумал, сразу ухватился:
— Зачем же завтра? Лучше сегодня сходим.
Добряк Ду тяжело сел на кан и опустил голову:
— Верно вам говорю. Так устал сегодня, что с места двинуться не могу. Пойдемте завтра…
— Ничего, я мигом сани подам! — обрадовался возчик.
Он скрылся и вскоре въехал во двор на санях, запряженных тройкой лошадей.
— Выходи, Добряк, садись! — крикнул возчик, вбегая в комнату.
Он подхватил помещика и проворно вывел его из дому, усадил в сани. Го Цюань-хай и милиционер взяли с собой лопаты и кирки.
— Куда ехать?
— За южные ворота…
— Вмиг доставлю! — пообещал Сунь.
Вьюга все еще завывала. Сухой снег со свистом бил в лицо. Когда выехали из южных ворот, перед глазами открылась беспредельная равнина. Дорогу занесло снегом, сани попали в яму и опрокинулись. Люди вывалились в мягкий снег, но никто не ушибся. Отряхнулись, снова сели и поехали дальше.
Когда добрались до леса, Добряк Ду слегка толкнул возчика в спину. Тот придержал лошадей и помог Ду сойти. Помещик отправился на поиски и вскоре остановился возле дикой яблони, на коре которой была сделана зарубка.
— Здесь… — показал он пальцем и, вернувшись к саням, сел и обхватил голову руками.
Милиционер рубил киркой замерзший снег, а Го Цюань-хай разбрасывал его лопатой. Земля была твердой, как камень. А снег все валил и валил, засыпая одежду и шапки людей пушистым белым покровом. Вдруг из ямы вместе с землей вылетел блестящий комок.
— Вот он, слиток серебра! — радостно крикнул Сунь.
Выкопали еще четыре. Го Цюань-хай и милиционер с любопытством разглядывали клад. Оба они были молоды и никогда не видывали таких слитков, похожих на старинные китайские чарки или куски свинца с двумя ушками по бокам. Отлиты они были очень грубо, со множеством раковин и щербинок.
— Это такая невидная штука, что, выбрось на дорогу, — никто не возьмет, — разочарованно сказал Го Цюань-хай.
— Свинец и все тут… — согласился милиционер.
Старик Сунь взял слиток и, осмотрев его, с видом большого знатока постучал по нему ногтем: