Столпившись возле кана, активисты окружили председателя. Он открыл коробку. В ней лежали золотые серьги, броши, шпильки, а на дне — пачка каких-то документов.
Го Цюань-хай снова послал за Хуа. Тот немедленно явился. В руках оспопрививателя были счеты. Он захватил их, полагая, что председателю вновь понадобятся его бухгалтерские услуги.
— Скорей полезай сюда! Прочти нам, что тут такое написано! — крикнул Го Цюань-хай.
Хуа нацепил очки и, небрежно взяв в руки документ, рассмотрел его и вернул обратно.
— Купчая крепость на землю еще времен Маньчжоу-го, — важно изрек он и протянул руку за двумя другими листами, исписанными мелкими знаками.
— Тут написано нижеследующее, — объявил оспопрививатель. — «Восьмого августа 1946 года бандит Сяо Сян вместе со своей бригадой принудил меня отдать бездельникам пятьдесят шанов унаследованной мною от моих предков земли, за которую я получал законную аренду. Земля моя была роздана: Ли Чан-ю, Чу Фу-лину, Тянь Вань-шуню, Чжан Цзин-сяну и Сунь Юнь-фу (конюху)…»
Не успел Хуа докончить последнее слово, люди зашумели, как вода, прорвавшая плотину. Громче всех кричал старик Сунь:
— Это же контрреволюция! Сукин сын, даже мою фамилию прописал! Как он посмел, собака!
— Еще бандитом обзывает спасителя наших бедняков! — крикнул старик Тянь.
— Да ведь этот Ду — предатель! — продолжал бушевать возчик. — Он во времена Маньчжоу-го был начальником отряда самообороны и вместе с японцами ходил на сопку ловить партизан. Он говорил, что это хунхузы.
Пришел старик Чу. Возчик, торопясь, рассказал ему о находке и добавил:
— Ты, брат, тоже попал в этот список.
— Ах он негодяй! — рассвирепел Чу.
— Кстати, куда делся Добряк? — неожиданно спросил Го Цюань-хай.
— Притворился бедняком и поехал на сопку дров себе нарубить.
— Ловить его не станем, — сказал Го Цюань-хай, — но и разгуливать ему не позволим.
— Давай же поступим так, как в старину поступали, — предложил возчик, — если какой-нибудь негодяй нарушал установленный закон, то чертили на земле круг и ставили в него преступника. Железной решетки хотя и нету, а за черту выйти не разрешалось. Вот и стой себе в круге.
— Правильно придумал, старина! Устроим нашим помещикам такое же наказание, — зашумели вокруг.
— Внимание! — воскликнул Го Цюань-хай. — Есть еще одна бумага. А ну, Хуа, что в ней написано?
Оспопрививатель обстоятельно изучил бумагу и наконец проговорил:
— Это — «Список кадров крестьянского союза деревни Юаньмаотунь». Внизу примечание: «Кадрами у них называют чиновников коммунистической партии». Вот кто числится в списке: Чжао Юй-линь, Го Цюань-хай, Ли Чан-ю, Бай Юй-шань, Чжан Цзин-сян…