Как-то раз, выйдя из школы, Лю Дэ-шань встретил на шоссе Ханя Длинную Шею. Лю Дэ-шань, не успев свернуть в сторону, изобразил любезную улыбку и пошел ему навстречу.
— Ты теперь стал чиновником, — иронически рассмеялся Длинная Шея. — Ты кто же теперь по рангу?
— Брат, время заставляет. Не откажешься, — шепотом ответил Лю Дэ-шань и, как бы оправдываясь, добавил: — Неужели ты не понимаешь?..
Длинная Шея не преминул воспользоваться этой откровенностью:
— Слыхал, что опять затеваете собрание. С кем теперь думаете бороться?
— Не знаю. Ведь я у них только в производственном комитете работаю.
Он, конечно, знал и о собрании, и о том, зачем оно будет созвано, но сказать не решился, смелости не хватило. Попрощавшись, он пошел дальше.
Начальник бригады после своего разговора с Тянь Вань-шунем созвал закрытое совещание членов бригады и активистов деревни. Он предложил разоблачить Хань Лао-лю на общем собрании как убийцу дочери старика Тяня. Все пришли к решению, что помещика необходимо арестовать.
На этот раз его посадили в пустую лачугу с крепкой железной сеткой в окне. Бригада выделила двух своих бойцов с винтовками, а Бай Юй-шань — двух членов крестьянского союза с пиками, и они по очереди охраняли арестованного.
На другой день после завтрака всех бедняков деревни пригласили на собрание. Вооруженный винтовкой, Чжао Юй-линь задерживал у ворот школы родственников и приспешников Хань Лао-лю, пытавшихся пробраться во двор. Бай Юй-шань нес караул на площадке. Го Цюань-хай вытащил из школы стол и установил его в центре площадки.
Крестьяне группками по три-пять человек начали заполнять двор, шепотом переговариваясь и с нетерпением поглядывая на двери школы.
На столбах и на стене были развешаны лозунги: «Долой Ханя Большая Палка!», «Рассчитаемся с помещиками за их кровавые дела!», «Разделим помещичью землю и дома!», «Рассчитаемся с помещиком-злодеем Хань Фын-ци!»
Когда Хань Лао-лю вышел и стал перед столом, Лю Шэн выкрикнул: «Долой злодея Ханя-шестого!»
Во всех концах двора пошли толки:
— Уж на этот раз его обязательно засадят!
— Гляди, гляди! Он весь веревками связан…
— Теперь этого дела так не оставят!
Людей пришло много, но полного единодушия среди них еще не было. Встречались тут такие, которые, правда, и не принадлежали к числу родственников, названных братьев и друзей помещика, но готовы были помочь ему в беде. За этими людьми числились в прошлом кое-какие дела и связи с властями Маньчжоу-го, и они, естественно, опасались, что, если сейчас осудят Хань Лао-лю, впоследствии могут добраться и до них.