— Господин председатель Ян, мы сегодня как раз закололи дикую козу. Это, можно сказать, в вашу честь. Прошу господина председателя не побрезгать моим скромным угощением…
— Что вы! Я еще не председатель. Прошу не называть меня так… — слабо запротестовал Братишка.
— О!.. Разве еще не председатель? — с притворным удивлением воскликнул помещик и сочувственно вздохнул. — А я думал, был даже уверен, что вы уже давно председатель.
Помещик остановился и крикнул на кухню:
— Обед готов?
— Готов, хозяин, — отозвался повар, внося четыре блюда холодной закуски и кувшинчики с водкой.
— Прошу, прошу, — заторопился хозяин. — Окажите мне высокую честь. Люди мы, конечно, небогатые, вкусного тут ничего нет… Но ведь председатель Ян… не чужой человек.
Оба расположились за столиком. Братишка жадно набросился на еду и водку. Повар то и дело вносил новые блюда и убирал пустые тарелочки. Наконец он появился с подносом, на котором стояла чаша, полная пирожков, а вокруг нее были размещены блюдечки с грибами, гусиными яйцами, карасями и мелко нарезанной жареной козлятиной.
Хань Лао-лю подносил гостю чашку за чашкой, и Братишка Ян скоро почувствовал легкость в руках и ногах, но такую тяжесть в голове, что покажи ему сейчас лопату, он сказал бы, что это вилы.
— Будь я начальником Сяо, — вернулся Хань Лао-лю к прерванному разговору, — вы давно были бы самым главным председателем. Если сравнить с вами мелюзгу, вроде Го Цюань-хая, поверьте, это то же самое, что сравнить чугунок с золотым сосудом. Ведь вы оба выросли в моей семье, я, можно сказать, вынянчил вас. Мне ли не знать, кто чего стоит!
Братишка Ян молчал, опустив голову на грудь. Хань Лао-лю указал на блюдце с мясом и услужливо предложил:
— Пожалуйста, отведайте козлятинки. Зная, что председатель любит солененькое, я нарочно приказал положить как можно больше соли. Ай-чжэн! — позвал он. — Где ты там? Иди сюда!
Занавес над дверью колыхнулся, и помещичья дочь Хань Ай-чжэн вошла в комнату.
Она была в легкой распахнутой кофте из белого шелка, усыпанного красными цветами, и белых шелковых штанах. Из-под широко открытого ворота выступала туго облегающая тело красная рубашка, отчего фигура девушки казалась еще более привлекательной.
Бросив нежный взгляд на Братишку Яна, она грациозно опустилась на край кана, взяла кувшинчик и проворно наполнила до краев чашку гостя. От ее одежды и волос исходил такой дразнящий аромат, что у Братишки голова пошла кругом. Он схватил чашку, но она выскользнула из рук и опрокинулась ему на колени.
Хань Лао-лю решил, что сейчас самый подходящий момент оставить их вдвоем.