— Я не говорила, что ты плохой человек. Просто мне не нравится, когда обо мне судят только по наличию вагины.
Что бы на меня ни нашло, я не мог сдержаться. Я подавился собственным смехом, но это не помогло, и я все равно взорвался хохотом. И все-таки, она не считает меня мудаком; ей просто не нравился мой подход.
Легко исправить. Меня накрыло волной облегчения, и я засмеялся громче, чем когда-либо за последние несколько лет. Возможно, даже громче, чем за всю свою жизнь.
— Боже мой! Ты меня убиваешь! Я знаю. Мы должны стать друзьями. Отказ не принимается.
— Я не против быть друзьями, но это не значит, что ты должен пытаться залезть мне в трусики каждые пять секунд.
— Ты не собираешься спать со мной. Я понял.
Вот оно. Она улыбнулась, и в этот момент передо мной открылся целый мир новых возможностей. В голове начало идти порно с Голубкой, но затем система дала сбой, и начался рекламный ролик о благородстве и нежелании испортить нашу странную дружбу.
Я улыбнулся.
— Даю тебе слово. Я не буду даже думать о твоих трусиках… пока ты не захочешь меня.
Она оперлась своими маленькими локотками на стол и наклонилась вперед. Естественно, мои глаза тут же приковались к ее груди, прижимавшейся к краю стола.
— А этого не произойдет, так что мы можем быть друзьями.
Вызов принят.
“— Итак, какова твоя история? — спросила Эбби. — Ты всегда был Трэвисом “Бешеным Псом” Мэддоксом, или стал им после приезда сюда?” При произношении этой ужасной, гребаной клички она согнула два пальца, изобразив в воздухе кавычки.
Я заскрипел зубами.
— Нет. Адам придумал эту кличку после моего первого боя.
Я ненавидел эту кличку, но она прижилась. Всем остальным она нравилась, потому Адам продолжал ее использовать.
После неловкого молчания, Эбби, наконец, заговорила:
— И все? Ты не собираешься ничего мне рассказывать о себе?
Не похоже, чтобы ее смущала кличка, или она просто удовлетворилась ее предысторией. С Эбби никогда не знаешь, когда она обидится и взбесится, а когда будет рациональной и спокойной. Черт возьми, а мне это все никак не надоедало.
— Что ты хочешь знать?
Она пожала плечами.
— Обыденные факты. Откуда ты, кем хочешь стать… в таком роде.
Мне пришлось приложить усилия, чтобы расслабить плечи. Говорить о себе — особенно о моем прошлом — всегда было нелегко. Я дал какой-то размытый ответ и закрыл тему, но затем услышал смех одного из футболистов.
Меня бы это не сильно волновало, если бы я не боялся, что Эбби вскоре поймет, почему они смеются. Ладно, это ложь. Меня бы это все равно взбесило — с ней или без.
Она продолжала задавать вопросы о моей семье и целях в жизни, а я пытался не вскочить со стула, и не обернуть всех в паническое бегство. Чем больше я гневался, тем труднее было сосредоточиться на нашем разговоре.