– Ты чего? – визгливо возмутился Валька. – Не знаю я никакого Митяя!
– Знаешь! Он у тебя самогон покупает.
– Какой самогон? – плаксиво загнусавил Валька. – Это вам Людка сказала? Врёт она всё. Не гоню я больше!
– Ладно, врёт. – Оксана отодвинула Александра и снова взяла слово: – Мы ищем человека, который, возможно, раньше, когда вы ещё варили самогон, у вас его покупал. Помогите нам, пожалуйста, – и она помахала в воздухе пятисотрублёвой купюрой.
При виде денег лицо самогонщика искривилось. Оксане показалось, что это гримаса ужаса.
– Что-то не так? – Она оглядела купюру. Обычная пятисотка.
– Ну так что? Скажешь? – угрожающе прорычал Александр.
– Скажу, скажу! – закивал Валька и снова с опаской посмотрел на фиолетовую бумажку. – Проходите. – Он развернулся и, держась за стену, ушёл в дом, оставив дверь открытой.
– Это не входило в мои планы, – сморщилась Оксана, заглядывая в тёмные, заваленные хламом сенцы.
В комнате воняло чем-то прокисшим, но было относительно чисто.
– Как, говорите, его зовут? – переспросил Валька, грузно опускаясь на стул и тяжело дыша.
– Митяй, – раздражённо ответил Александр.
– Митяй? – проскулил Валька.
– Да что с вами? – спросила Оксана. – Вы знаете, где он живёт, или нет?!
Валька с тоской посмотрел на купюру в руках Оксаны.
– Так не живёт он больше. На погосте уже пару лет как.
– В смысле – «на погосте»? – опешил Александр.
– В смысле, что помер! – простонал самогонщик.
– Как помер? – обомлела Оксана. – Значит, нам какой-то другой Митяй нужен.
– Других не знаю. А тот Митяй… он мне как раз пятьсот рублей должен остался. – Валька поднялся и достал из комода тетрадку. – Вот, у меня всё записано, – бормотал он, листая. – Вооот… Митяй… Последний раз он приходил в декабре две тыщи третьего. «Дай, говорит, хоть праздник отметить». – Валька всхлипнул и вытер внезапные слёзы рукавом футболки. – А я ему: «Не дам! Ты и так уже должен».
А он прямо в ногах валялся, просил. Клялся, что после праздников заработает. Так и сказал: «Налей для ровного счёта, чтобы я тебе сразу пятихатку отдал». Я не поверил, конечно, но налил. А давеча он мне приснился. «Помяни, говорит, меня, а то холодно мне». – Валька вдруг разрыдался. —
А я ему отвечаю: «Мне и самому-то… Едва концы с концами свожу». А он: «Помяни, говорит, свечку поставь за упокой. Тогда приду, говорит, и долг верну». О Господи! – Валька перекрестился на икону, висящую в углу.
Оксана обернулась и вопросительно посмотрела на Александра. Тот пожал плечами.
– И что? Вы поставили свечку? – спросила Оксана.
– Как проснулся, так в церкву и пошёл. За десять рублей свечечку поставил.