– Само по себе? – Рая помяла бок. – Да нет вроде…
– Теперь сконцентрируйся на этом состоянии «сжимания» и вспоминай.
– Что вспоминать? – Рая закрыла глаза.
– Хоть что. Первое, что придёт в голову.
Лицо Раи сначала страдальчески сморщилось, а потом удивлённо вытянулось.
– Анютка вспомнилась, когда она ещё в детский сад ходила.
– Просто Анютка, и всё? Наверное, она что-то делает?
– Сидит в песочнице. Пироженки лепит. Голуби курлычут рядом со скамейкой. Я семечки грызу…
– И всё хорошо?
– Да вроде бы. – Рая пожала плечами.
– Хм… странно. Обычно вспоминается только то, что происходило, когда в душе был точно такой же страх, такое же «сжимание». Ты уверена, что сконцентрировалась на этом чувстве?
Рая кивнула.
– Прямо давит, аж дышать тяжело.
– То есть ты смотришь на Анютку, она играет в песочнице, и тебе при этом тяжело дышать? От страха?
– Это не страх, а какая-то тоска. И Анютка тут ни при чём. Просто мы тогда с отцом её разводились. И Ванюшка… я как раз узнала, что беременна. И думала, что раз так, то надо аборт делать. Уже даже записалась. О господи! – Губы Раи задрожали.
– Отмени это решение. Не надо делать аборт!
– Так я отменила же потом.
– Потом – это потом. Надо отменить в тот момент, который вспомнился. Понимаешь?
На лице Раи проявилось напряжение, словно она пыталась сдвинуть что-то тяжёлое.
– Не отменяется почему-то. Словно мозг парализовало. Ничего не соображаю.
– Выйди из себя.
– Как это?
– Ну, посмотри на себя со стороны.
Рая расслабилась.
– И что? Смотрю. Сидит такая фифа на лавочке, семечки грызёт. Юбка короткая, эхх… тогда ещё могла себе позволить.
– Сядь с ней рядом и скажи, чтобы она отказалась от аборта.
– Сказала.
– И что она?
– Она говорит: «А как я их двоих-то одна поднимать буду?»
– Пятерых как-то поднимаешь же!
– Ну, тогда же я ещё не знала, что смогу.
– То есть ты собиралась пожертвовать сыном, чтобы хватило на содержание дочери. Верно?
– О божечки! – Рая схватилась за щёки. – Выходит, так.
– А чем это отличается от продажи органов одного ребёнка, чтобы вылечить второго?
– Оооооо!!! – застонала Рая. – Но я же этого не сделала!
– А почему, кстати, не сделала?
– Мы помирились. Потом, правда, всё равно разошлись. Но Ванюшка уже родился к тому времени.
– Смотри, что получается: у тебя новый муж, пятеро детей, всё хорошо в жизни, но какая-то часть тебя всё ещё сидит там, возле песочницы и приносит одного ребёнка в жертву другому. И ты понимаешь, что это неправильно, и душе твоей от этого больно. И любое напоминание расковыривает ту коросту. Бессознательно.
– Но почему? Я же не сделала этого!