— Ничего.
— Кайл! — возмутилась, пытаясь затормозить его движение и привлечь хоть немного внимания к своей персоне. Что у меня не слишком-то получилось, поэтому я просто повисла на его руке. Тут уж ему пришлось волей-неволей остановиться.
— Так с чего ты так въелся на мою знакомую? — сделала еще одну попытку.
Он все-таки удосужился посмотреть прямо на меня.
— Я не взъелся, Тесс… Просто… просто она не вызывает у меня доверия.
— Ты же ее совсем не знаешь!
— В том-то и дело…
— Ладно, — я подняла руки в предупреждающем жесте, — Я хотела рассказать об этом всем сразу после ужина. Но тебе скажу сейчас, — внимательно посмотрела на мрачное лицо парня, — Эта девушка чудом выжила после Охоты Технобогов. Понимаешь, выжила после этой адской гонки! Думаю, за один такой кошмар ей можно простить все странности…
Кайл тут же побледнел.
— Я… я не знал этого, Тереза, — я поморщилась, услышав свое полное имя, но решила промолчать, — Но на твоем месте, все равно не спускал бы с нее глаз. В случае чего, вся ответственность ляжет на тебя, — неожиданно добавил он. Я с укором посмотрела на Кайла, не желая признавать, что появление Лоа и в моем сердце поселило странную тревогу.
— Не дуйся, — он с усмешкой потрепал меня по волосам. Черт, знает же, что я этого терпеть не могу. Впрочем, от Кайла готова снести почти все, что угодно… Однако «в отместку» я ухитрилась подпрыгнуть и чмокнуть его в губы. Он тихонько рассмеялся и поцеловал меня в ответ — только гораздо глубже, напористей. Позволив себе минутную «слабость», я вскоре отстранилась.
— Прости, надо идти — а то нас уже потеряли, наверное…
Парень серьезно кивнул в ответ, но в его глазах плясали искорки веселья.
Мне снятся собаки, мне снятся звери,
Мне снится, что твари с глазами, как лампы,
Вцепились мне в крылья у самого неба,
И я рухнул нелепо, как падший ангел.
Наутилус Помпилиус «Падший ангел»
…Он почти с жалостью глядел на несчастное израненное существо, комочком сжавшееся у его ног. Почему почти? Все очень просто: жалость слишком человеческое чувство. Таким же, как он, чувства (в том смысле, который в это слово вкладывают люди) вообще неведомы.
Правда, даже такая — окровавленная и слабая — она все равно оставалась по-своему прекрасна. Но его никогда не интересовала такая красота. Восхищаться ею или кем-то еще, все равно, что любоваться крошечной песчинкой, поражаясь ее миниатюрному совершенству. Он же предпочитал охватывать взором всю картину целиком. Поверженный ангел. Разбитый и сломленный… А впрочем, она сама определила свою судьбу. Захотела вернуться к прежнему — вновь пройти тернистый путь с самого начала? Пусть будет так. Подобную свободу он мог предоставить. Да и вообще считалось, что свобода воли положена всем его подопечным. Так и было… отчасти. Впрочем, не стоит сейчас углубляться в дебри рассуждений.