Я не успевал крутить башкой, хотя бы фиксируя все новое и необычное по дороге. Один раз проехали мимо зловонной туши, от которой отбежало стадо крупных копытных падальщиков. Свинозавры такие.
Видимо, кто-то их уже познакомил с человеком. Стоят, нервничают, но с горушки не спускаются. Ждали, пока мы мимо не проедем.
Проехали мимо базы с зубодробительным названием на английском языке, из которого я понял «база» и «Северная Америка». Около блокпоста база с такой же вышкой, как и на той, что мы оставили, стояли с десяток больших внедорожников, как их там? То ли «хаммер», то ли «хамви», не помню. Рядом с ними собралась толпа парней с оружием.
Элис помахала им рукой в открытое окно, и в ответ раздалась целая какафония из свиста, криков, гудков машин. Парни махали руками вслед Тойоте до тех пор, пока я не газанул проезжая мимо, подняв пыльное облако, благо ветер в ту сторону.
– Довольный? – поинтересовалась Элис по радио, а со стороны американцев донесся слитный матерный вопль, что интересно, частично на неплохом «великом и могучем».
– Элис, отключись, пожалуйста, – попросил я, и завернул им в ответ большой Амударьинский боцманский загиб, которому мы научились в учебке от старшины команды, старого мичмана с Амударьинской флотилии. Ни одного матерного слова из восьмидесяти шести, ни одного повторения. Специально разработан царскими еще боцманами на паровых катерах, для того, чтобы при дамах не стыдно было выражаться. Жаль, вымирает рабочий сленг речников и моряков, один унылый мат остается.
В эфире повисла восхищенная тишина.
– Да уж, смешались в кучу люди, кони, дикобразы и верблюды. Вова, я знаю, что человек и конь – это кентавр, человек и бык – это минотавр. Но человек и осел, и бешенная хромая верблюдица с больным зубом и человек – это кто? – очень заинтересовано спросила рация голосом Элис.
– Я потом в словаре посмотрю, хорошо? А почему ты рацию не выключила, как я просил? – в наушнике насмешливо фыркнуло.
В принципе, нормально ехали, неторопливо. Я поглядывал на температуру двигателя, потому что моментально стало жарко. Градусов тридцать – тридцать три, не меньше. А ведь сейчас только половина шестого.
– Вова, здесь кто-то кого-то ест, – в голосе притормозившей на вершине холма Элис был явный испуг.
Я подъехал, поставил покрытый слоем пыли грузовик слева от Тойоты. Конечно, если бы на дороге еще были бы машины, мне порция матюков гарантирована. Но пусто, и эфир пустой, только по рации пару раз какого-то медведя по-английски спрашивали. Но далеко, «моторолла» брала с помехами.