— А инструктаж? — спросил Корнеев, засовывая свою повязку поглубже в карман.
Насколько мы знали, криминогенная обстановка в нашем тихом Соловце практически не отличалась от той, что была и сорок, и сто сорок, и двести сорок лет назад. Абсолютное первенство держали правонарушения на бытовой почве. Даже пресловутое ограбление газетного ларька имело под собой семейную подоплеку. Муж продавщицы во время ее отсутствия «на базе» взломал ларек и изъял из кассы потребную на приобретение бутылки паленой водки и плавленого сырка сумму. Организованная преступность, как и казино, тоже как-то не прижилась в городе. С одной стороны, самым крупным предприятием в городе был рыбзавод, а не какой-нибудь гигант нефтехимии. Лакомым кусочком для любителей передела собственности был и оставался НИИЧАВО, но тут уж наш ученый совет был настороже и сделал так, что в критические моменты об институте как бы забывали. С мелкими же группировками, которые воображали себя крутыми ребятами, утрясали вопросы два эмэнэса из отдела Оборонной магии, которым все еще нравилось играть в солдатики.
— Господа и товарищи, — проникновенно сказал Ковалев, — инициатива организовать дозоры исходила от администрации вашего института. Вы должны были ознакомиться с соответствующей литературой и сделать выводы.
Выяснилось, что книжек, щедро розданных Камноедовым и Деминым, никто не читал.
— Ладно, разберемся, — решили мы и отправились на дежурство. Народ рассредоточился по городу и занялся своими делами. Ойра-Ойра нежно поворковал по телефону и удалился, явно движимый желанием восстановить свое гендерное достоинство. Мы с Витькой и примкнувшим к нам Володей Почкиным медленно дрейфовали в сторону бывшей чайной № 16/25, ныне кафе «JORJ» (по-русски говорилось «пошли к Жоре»). Жора давно уже был в курсе, что имя Джордж пишется по-английски вовсе не так, но вывеску переделывать не стал. По летнему времени и хорошей погоде столики вынесли на улицу и пиво подавалось через распахнутое широкое окно, подоконник которого превратили в прилавок. Пользуясь случаем, Жора делал в своем кафе косметический ремонт.
Мы взяли по кружке «Великого гусляра», Витька трансгрессировал давешние книжки, изуродованные жирным штампом, и мы стали их изучать. Очень скоро мне стали понятны вопросы студентов про ауру, а Витьке — принцип организации дозоров. Володя же Почкин попросту отнесся к книжкам как к романам и явно наслаждался чтением.
— Надо полагать, А-Янус этого в глаза не видел, а У-Янус подмахнул не глядя, — резюмировал Витька где-то через час.